Пустырь. повесть. Виталий Новиков

Я дойду до дома. Такое дело. Надо же жену порадовать.

      Егорыч посеменил в сторону трассы. Жил он в Ленино.

      Теперь у Степана появился работник, с которым дни стали протекать не так скучно. Было с кем поговорить. Они беседовали, сидя на лавке. Егорыч обычно при этом закуривал папиросу для того, чтобы разговор был вкуснее, как он отмечал. Он порой делал Степану замечания.

      – Зря ты, Степан, так круто себя ведёшь по отношению к местному населению.

      Егорыч имел в виду, что Степан отвадил от своего хозяйства ходоков-попрошаек.

      – Традиции надо уважать, – продолжал Егорыч. – Традиции местного населения. Иначе может возникнуть конфликт и противостояние.

      – И как ты себе представляешь уважение традиций в моей ситуации? – иронично спросил Степан.

      – Можно подать немного страждущим, и даже выпить с ними за их здоровье. Это такой обычай. Надо, чтобы было всё, как у людей, как надо.

      – Как у людей? Это психология стада баранов. Ты посмотри на них, на кого они похожи. Больше на животных, нежели на людей.

      Егорыч усмехнулся.

      – Молод ты Степан. Я сам когда-то думал, как ты. Да жизнь не таких вольнодумцев обламывала в наших краях.

      История жизни Егорыча была необычной. Он не был похож на многих своих земляков. Ему было уже шестьдесят три года. В советское время он работал киномехаником в местном доме культуры, крутил фильмы и подрабатывал фотосъёмкой. Он читал умные книжки, а во время перестройки даже баловался тем, что читал «Огонёк». В девяностые годы глубинка начала загибаться. Загнулась киноиндустрия. Кино перестали показывать в Ленино. Где только не работал Егорыч. Он ездил на заработки в Питер и Вологду. Немного поработал в Москве на стройке. Годы брали своё и силы были уже не те. Последние годы Егорыч работал сторожем в детском саду в Клеверово, а потом и это место потерял. Он жил на одну лишь пенсию с женой Елизаветой, тоже пенсионеркой. Редко, раз в год, а то и реже, деньги присылал сын Константин моряк дальнего плавания, живший в Калининграде. Иногда у Егорыча были трудные периоды в общении с соседями и односельчанами. Они не понимали его. Он не понимал их. Пару раз его серьёзно поколотили. Потом Егорыч помирился с ними и с действительностью. Выпили и помирились. С земляками Егорыч старался никогда не говорить на политические и культурные темы.