Найти пропавшего Загуляева. Детектив. Юлия Королева

на анализ и сразу к нам в лабораторию.

      – Это точно человеческая кровь – говорит мне Клим – я такие вещи носом чую.

      – Где жена? – спрашиваю я у оперативника.

      – Сидит на берегу, там – он показывает рукой – ждёт результатов от водолазов.

      Мы опять проходим через арку, а Клим говорит мне в это время:

      – Слушай, а может, это жёнушка его… ну… того?

      – А ей какой резон? Они в паре работали, говорят, их тандем был очень крепок. И услуги оказывали на высшем уровне. Ценник у них зашкаливал, но желающих было хоть отбавляй.

      – Ну, не знаю, может, он изменял ей… Видела же его лицо – настоящий манекенный красавец.

      – Ладно – говорю я – всё это только предстоит выяснить. А что у нас вон там?

      Втроём мы идём туда, где дорожка, ведущая первоначально к мосту, разветвляется ещё и вправо. Тропинка ведёт к мостику через ручей и дальше, к двум странным, почти разрушенным, строениям.

      – Это что? – спрашиваю я у оперативника.

      – Это будка смотрителя, а это его дом – показывает он – здесь станционный смотритель жил ещё в семидесятые года, то ли путевой обходчик. Но потом, видимо, умер, а близких не осталось. Вот деревенские и начали дом по кускам растаскивать. Где кирпичи сопрут с печной трубы, где забор разберут на дрова.

      Сквозь редкий частокол забора вижу цветущую вишню и черёмуху во дворе, сквозь выбитые окна – колченогий стол, покосившуюся печь и новогоднюю мишуру на полу. Становится жутковато – когда-то в этом доме жили люди, и как и все, праздновали праздники. А теперь вот только тлен, разруха и бардак.

      – Осматривали эти дома? – спрашиваю я у оперативника.

      – Даже в погреб спускались – кивает он – пусто и не следа от пропавшего фотографа.

      Пройдя дома, мы выходим к железной дороге. По одну и другую сторону от полотна стоят скамейки. Табличка гласит о том, что это пять тысяч шестьсот четырнадцатый километр. Я тихонько смеюсь и, показывая на указатель, говорю своему помощнику?

      – Ну да, не назовут же они станцию «Еловая дурь».

      Он тоже хихикает, а мне кажется, что оперативник смотрит на нас, как на дураков.

      – Ладно – говорю я – проводите меня к жене его. Хочу с ней поговорить. Клим, там, вон, за оцеплением, зеваки собрались. Попробуй у них выяснить, может, кто-то что-то слышал ночью.

      Он уходит, а я подхожу к девушке, сидящей на камне около реки. Невысокая, полноватая, со стрижкой каре и большими грустными глазами серого цвета, она смотрит на меня и говорит:

      – Вы, вероятно, следователь? Здравствуйте. Меня Юлия зовут, я жена Сергея.

      – Я полковник Жданова – показываю ей корочку и опускаюсь напротив, на такой же камень.

      – Юлия, послушайте, ну неужели вы действительно ничего не слышали?

      – Абсолютно – спокойно говорит она – но вы учитывайте – река сильно шумит, а ночью тем более. Вот послушайте сами.

      Да уж – если бы действительно кто-то что-то захотел тут услышать – всё равно бы не смог, шум такой, что только его и слышно.

      – Зачем