Специальное предложение. Ольга Теньковская

так и называли себя – банда сивых, держались всегда обособленно: втроем в школе и вчетвером – в свободное время, – и все вокруг долгое время думали, что никакая они не банда, просто так развлекаются девушки, отгородившись ото всех: они никого не задирали, ни с кем не разбирались, иногда только исчезали на целые вечера и возвращались поздно (я понимала это, потому что жила с Танькой в соседних квартирах и слышала, как поздно вечером за стеной начинала орать тетя Валя, с ума сходящая от того, что дочери опять нет дома, а позже орала снова, когда Танька возвращалась), – и на другой день я чувствовала, что от Ирки, с которой сидела в классе за одним столом, несет легким запахом сигарет, хотя она и старалась перебить его духами «Белая сирень».

      Глава 2. Таинственная тетрадь

      Между тем я видела, как что-то меняется в моих одноклассницах: с Иркой, например, я дружила с первого класса, мы всегда ходили в школу вместе, но, если раньше всю дорогу болтали, то теперь шли молча, она снисходительно хмыкала или подергивала плечиком на мои слова и вопросы, к урокам больше не готовилась, на переменах второпях списывала у меня домашку, со мной не делилась ничем вообще, – все было не так, как раньше.

      И Нина с Татьяной стали другими: замкнутыми, настороженными, отрешенными от школьной жизни.

      А еще они постоянно передавали друг другу толстую – в девяносто шесть листов – тетрадь, исписанную почерком Нины, аккуратным, круглым почерком отличницы, на которую очень надеялась ее мама, растившая дочь в одиночку, работавшая на двух работах, чтобы у Нины все было. Я легко опознала этот почерк, когда однажды тетрадь выпала из рук неуклюжей Таньки прямо мне под ноги, наклонилась, подняла тетрадь и протянула его Татьяне, а та так злобно посмотрела на меня, словно я лапала грязными руками дорогую ее сердцу реликвию.

      Как-то раз Нина подошла ко мне на перемене и вызывающе спросила:

      – Ты тайны хранить умеешь?

      – Смотря какие, – ответила я.

      – Вот и я сказала, что что доверять тебе нельзя, – Нина продолжала стоять передо мной, загораживая дорогу.

      – Твои проблемы, – я попыталась обойти ее, но Нина остановила меня плечом, и, хотя она была выше меня, я не сильно испугалась.

      – Пропусти меня, – я старалась говорить спокойно.

      Нина отступила, а потом примирительно сказала:

      – Ладно, не сердись. Дай мне слово, что никому не расскажешь о том, что узнаешь.

      Слово я дала, а Нина протянула мне свою толстую тетрадь, изрядно потрепанную уже, но я не торопилась взять ее в руки.

      – Ты же у нас поэтесса, – Нина старалась говорить без иронии, – я хочу, чтобы ты прочитала это и сказала, что думаешь.