Хозяйка кофейни, или Зачем бежать от дракона?!. Ева Ардин

любого другого.

      Я захлопала ресницами и посмотрела на бывшего жениха:

      – Вы и правда мой брат? Ваше лицо кажется знакомым, но я не могу вспомнить… Слишком многое для меня как в тумане!

      – Девушки пострадали от ментального мага, – вмешалась Мирада. – А Наира – больше всех. Чудо, что она вообще пришла в себя, мы уже не надеялись… В любом случае, вы мужчина, хоть и родственник, и вам нельзя здесь находиться! Я еще не закончила осмотр своей пациентки! Выйдите!

      – Да как вы смеете!.. – возмущенно воскликнул Марвин. – Вы, простая лекарка, обращаетесь ко мне, барону, без должного уважения!.. Да еще вздумали указывать мне, где находиться!..

      – Лорд Данлес, при всем уважении, но госпожа Мирада права, – раздался от дверей голос настоятельницы. Ею оказалась высокая статная дама, одетая в глухое серое платье и чепец, что полностью скрывал волосы. По лицу было сложно определить возраст, но взгляд был строгим и острым, как хорошо заточенный нож. – Здесь женская обитель, и девушки, что пребывают у нас на лечении, а это не только ваша сестра, должны быть ограждены от мужских взглядов. Немедленно следуйте за мной!

      Марвин несколько секунд открывал и закрывал рот, явно пытаясь изобрести достойный ответ. Так ничего и не придумав, он резко выпустил меня и бросил гневный взгляд на целительницу:

      – Поторопитесь! Я ожидаю, что вы вернете мне сестру как можно скорее. Предоставьте ей одежду, мы уедем, как только вы закончите осмотр.

      Он стремительным шагом направился к выходу, чуть не снеся по пути настоятельницу. Та шагнула в сторону и невозмутимо, словно ничего не произошло, произнесла:

      – Удивительно, что вы не захватили с собой одежду для сестры… И я бы не отказалась взглянуть на ее документы. К сожалению, это необходимо для того, чтобы я могла отпустить с вами Наиру…

      Марвин резко остановился, словно на стену налетел. Я же едва успела придать своему лицу прежнее, наивно-растерянное выражение. К счастью, никто вроде бы не заметил промелькнувшего там злорадства, потому как все смотрели на бывшего конюха.