Римские вакации. Виталий Виниус

И не выражайся! Я ведь тебя по матери не крою, а ты тут всякими стегафаллосами бросаешься…

      – Короче! К пикничку девочки нужны. Понял? – чётко разъяснил Джон, более всего охочий до нежного пола, после чего самодовольно взъерошил волнистую шевелюру, а заодно и любовно потрогал пшеничные усы, словно желая подчеркнуть свою репутацию завзятого ловеласа и неотразимого сердцееда.

      – Ну так а чо ж? – разулыбался Серёга. – Чего, там не снимем, что ли?

      Эта оптимистичная реплика встречена была с нашей стороны несколько оскорбительным смехом, отчего Серёга озадачился, повернулся к торчавшей на стене коробке, протёр рукавом стеклянное оконце и стал смотреться в него украдкой.

      А дискуссия продолжалась. Поскольку красноречивая формулировка культурного отдыха показалась весьма убедительной, ящеры были решительно отвергнуты. Пещерные предки не устроили нас как своим шкурным обликом, что никак не соответствовало нашим эстетическим запросам, так и своими каменными топорами, которыми недоцивилизованные пращуры вполне могли проверить на прочность наши цивилизованные головы. Средневековье охладило наш пыл непозволительной строгостью нравов и инквизиторскими кострами, о чём больше всех высказался Раис, настойчиво при этом вспоминая вовсе не о тяготах своей профессии, а о том, как в пионерском возрасте он жестоко обжёгся при попытке поджечь сарай ненавистному соседу. Беспредельная перестройка, конечно же, нас не заинтересовала постольку, поскольку мы её не столь давно уже прошли, так сказать, естественным путём, и вновь в неё возвращаться никакого желания не было.

      Оставалось одно – Рим, великий Вечный город на семи холмах, центр Ойкумены, властитель душ и властелин народов, бело-колонный, мраморный, увенчанный жарким солнцем Италики, ослепительный в своём великолепии, торжествующий в своих триумфах; город, принёсший в мир тяжкую поступь непобедимых легионов и чеканный звон латинского языка, словно бы предназначенного для торжественных богослужений и для лаконичных афоризмов… Всю эту кучу популярных стереотипов, оформленных в витиеватые формы, вывалил на нас единым духом Джон, в глазах которого отражались уже праздничными огоньками грядущие амуры с римскими красотками.

      Закончив агитационную речь, он отдышался и нервно спросил:

      – Ну что?… Двинем?… На чуть-чуть…

      – А не обман это? – неуверенно предположил Боба.

      – Да какой обман в моём подвале!? – уязвлёно воскликнул Лёлик и гневно заворочал глазами.

      – Ну так давай попробуем! Жми педали! – нетерпеливо воскликнул Серёга.

      Джон размашисто перекрестился отчего-то на католический манер и, сверившись с инструкцией, решительно крутанул диск, провернувшийся со страшным скрежетом. Раздался короткий звонок, замигала торчавшая над дверью в проволочном наморднике синяя лампочка, мелодично билинькнуло, и дверь легко отъехала, утонув в стене. Открылось нашим страждущим взорам тесное как пенал помещение, освещённое электрическим светом и подозрительно походившее на