Сага о Лисьем Сердце. Ксения Фосс

обычно не рассказывал про нее, лишь изредка, в особо печальном и отрешённом состоянии упоминал о ее невероятной красоте и о том, как сама Калиста похожа на нее.

      В это время взрослые собирались в тени у главного зала. Рун, Кальбрин и ещё несколько старейшин слушали Мейлана, который, наконец, отдышавшись, откупорил бурдюк и сделал глоток.

      – Весна ранняя, – сказал он, – Льды тают быстрее, чем обычно, и это добрый знак. На юге, у подножия Ветровой гряды, начали цвести лекарственные травы, которых не было три зимы подряд. Потоки между племенами открыты. Мы слышали, что даже Стьенгар готово говорить.

      – А что Кальдир? – выждав пару минут, спросил Рун.

      – У них все без изменений. – легко отмахнулся торговец, забирая у рыжего мальчишки пару медных монет. До этого спокойное, даже умиротворённое лицо мужчина исказила лукавая ухмылка, – Месяц назад, когда я посетил их, то попал на праздник. У их вельвы и ярла Ульвара родился наследник, а ее дочурку замуж выдали за лучшего воина их племени. А что тебя так интересует в их жизни?

      Рун огорченно нахмурился, но ничего не ответил, отвернувшись. Калиста, поймав на себе тяжелый взгляд отца тут же повернулась к столу, с интересом рассматривая зеркало. Небольшое круглое зеркальце, что легко помещалось в ладони, было украшено витиеватыми узорами в виде дракона. Калиста чуть нахмурилась, вглядываясь в свое отражение: овальное, практически кукольное личико с резкими скулами, прямой нос со слегка вздернутым кончиком усеянный мелкими веснушками, тонкие губы, большие огненно-карие глаза и золотистые вьющиеся волосы, украшенные костяными бусинами и грубыми зелеными нитками, что обвивали прядь волос. Внешностью Калиста не походила ни на кого из своего племени, слишком уж бледной была ее кожа и волосы.

      – Калиста, Калиста. – чей-то противный скрипучий голос вырвал блондинку из раздумий. Проморгавшись, Калиста подняла взгляд от сжатого в ладони зеркала и повернулась в сторону. Перед девушкой, сверкая лукавой улыбкой стоял кузен. Флоки, неусидчивый мальчишка с манией величия, в скором времени должен стать ярлом, вместо своих родителей. Парень, как всегда, держался самодовольно: руки на поясе, подбородок высоко поднят, подбородок остро выступает, как у его матери, и тот же прищур, как будто он всё знает наперёд. Калиста молча спрятала зеркальце в складки юбки и смерила кузена холодным взглядом.

      – Что на этот раз? – ровно спросила она, не желая играть в его привычные издёвки.

      – Я слышал, ты опять лазала за холмы, к старому дубу. И одна, как всегда. – он сощурился и покачал головой с наигранным сожалением. – Отец говорит, такие как ты – одиночки, потому что им есть, что скрывать. Например, тёмную кровь. Или зов мёртвых.

      Калиста не ответила. Говорить с Флоки было всё равно что кидать слова в ледяную расщелину – исчезают без следа. Но в груди закипало – не от обиды, а от усталости. От того, как часто ей приходилось выслушивать подобное. Она знала: если он уже завёл разговор, значит, хочет сделать сцену, в которой