Привет. Это я. Наталья Костина

ответ вдруг перестает меня устраивать, потому что ты можешь истолковать его, как тебе заблагорассудиться, поэтому я быстро спрашиваю:

      «что ты любишь в жизни больше всего?»

      Я понимаю, что это банальность, но, по-видимому, это как-то цепляет тебя, потому что ты довольно долго думаешь, а потом выдаешь огромный список… я читаю его, и меня распирает всю, наполняет каким-то веселящим газом, и я становлюсь как воздушный шар, которому пора в небо. Воздушный шар, наполненный теплом… какой-нибудь исполинский медведь-панда, или корзина цветов – я просто ощущаю себя громадой, рвущейся с поводка. Я видела такие шары как-то по телику. Там были даже шары в виде автомобилей или огромных банок колы… но я никак не банка с колой – какая пошлость! – нет, я все-таки панда… Наверное, потому, что я всегда такая – черно-белая… незагорелая кожа, черные очки на бледном, совсем без косметики лице, а когда я снимаю очки, под ними такие же зеркально-черные глаза… и темные волосы… и черный свитер… Я перестаю таращиться на себя в ночное окно и мой взгляд упирается в середину списка: «…читать книги…» Странно: кто в наше время любит читать книги кроме меня и?…

      «какие книги?» – нетерпеливо справляюсь я.

      «любимые. я их перечитываю по многу раз»

      Ну, это правильное решение Я сама перечитываю свои любимые, старые бумажные книжки постоянно… жаль, что таскать их с собой с места на место так тяжело… когда появятся лишние пенёнзы, я куплю себе читалку… это так приятно – носить в рюкзаке всю районную библиотеку… весь мудрый мир, надежно упакованный в системе один-ноль, как доходчиво объяснил мне когда-то знакомый программист.

      «а сегодня что читал?»

      «Маркеса. «Сто лет одиночества»

      Этого не может быть!.. я скашиваю глаза на старенького темно-синего Маркеса, книгу, которая принадлежала еще родителям, прежде чем стала моей. Я тоже сегодня ее читала… я всегда хватаюсь за нее, как за спасательный круг, когда мне плохо… или слишком хорошо. Поэтому я знаю ее почти наизусть.

      «а что ты делал там, где нет сети?»

      «бабушку друга хоронил. это далеко и надо было помочь»

      Так… все понятно… напрасно я задала этот вопрос. Мне немного стыдно… и что говорят в таких случаях?

      «мне очень жаль L(((((и твоего друга, и его бабушку»

      «знаешь, хоть и не родной человек, но…((((тоже очень жаль((((»

      Я тут же вспоминаю о собственной бабуленции, которая наверняка дома уже чего-нибудь сварганила для меня – не носки, так свитер. Она иногда вяжет свитера… только это долгий процесс. И свитер получается такой теплый и толстый, как будто выкроен из одеяла. Бабка ужасно гордится получившимся результатом, хотя свитер весит как средневековая кольчуга и рукава у него плохо гнутся. Она так радуется, когда я примеряю эту жуткую штуковину, и язык не поворачивается сказать, что его нельзя будет надеть ни под одну куртку. У меня имеется уже два таких артефакта – в них можно спать на снегу прямо на Северном полюсе. Я держу их в шкафу, на радость моли, но никогда не надеваю – некуда, да и незачем… Общага наша хоть и не старая, как та, в которой