Слезы-вода. Светлана Черемухина

всклокоченную голову из-под одеяла, но Зоя уже вышла из комнаты, было слышно, как она включила скрипучий кран. Следовало ждать несколько минут, прежде чем вода сольется и станет горячей. Поскольку она вставала рано, то делала одолжение всем соседям, сливая воду для всего стояка.

      – Честно, милый, честно, – высунулась из ванной белокурая женщина. – Если, например, я опоздаю на работу, то мне заплатят меньше, чем надо, и подарок просто не на что будет купить.

      – Ну так причем тут я?

      – А если опоздаешь ты, мой юный друг, то я просто сэкономлю на твоем подарке, понятно?

      – Так не честно!

      – Разумеется, у тебя возраст такой: для тебя сейчас все не честно, что не по твоей воле случается и происходит.

      Мальчик знал, что так и будет. Кряхтя стал выбираться из-под теплого одеяла, и все равно корчил недовольные рожицы, хотя зрителей в комнате не наблюдалось. Так уж, привычка, а с мамой не поспоришь.

      Когда он добрел до ванной комнаты, Зоя уже суетилась на кухне, разогревая завтрак (вчерашний недоеденный ужин). Холодильник был пуст и пятьдесят рублей должны были помочь Кешке продержаться до вечера. Обеды в школе не ахти какие хорошие, но все же, голодным остаться не должен, если конечно опять не схитрит и не припрячет денежки в копилку. На что уж он там копит, Зойке знать не дозволялось. Ну его дело, она не могла на это повлиять, все же одиннадцать лет парню шандарахнет через неделю, сам с усам и себе на уме.

      Да, хорошо страдать в разлуке с возлюбленным, попивая чай в кресле у камина. Хорошо печалиться, когда ретивая горничная угодливо поправляет плед и подкладывает под спинку подушки. Сквозь огромные окна льется солнечный свет или их заливает дождь (нужное подчеркнуть), а ты в роскошной одежде заламываешь руки, мечтая избавиться от назойливого внимания блестящих джентльменов и лучших холостяков высшего общества.

      Но в жизни все не так. Зойке не по карману содержать горничную, да и не поместилась бы она в ее спичечном коробке, именуемом квартирой. Кухня пять метров, комната тринадцать, и мизерная прихожая для дистрофиков, вот и все апартаменты. Лично Зоя может страдать только в таких декорациях, отнюдь не романтичных, и отнюдь не от излишнего внимания лакированных мужчин с солидным счетом в банке.

      Мебели в такой квартирке было немного, главным требованием Зои при разводе было сохранение за собой права на кухонный гарнитур, выстраданный ею, выбранный, просчитанный и продуманный, а потом ожидаемый два месяца сверх обещанных полтора, с периодическим забеганием в фирму для выяснения причин задержки и ужасных подозрений в обмане. Деньги-то она заплатила все, а фирмочка ютилась в каком-то захолустном торговом центре, откуда в любой момент могла съехать, а на руках у Зои была лишь помятая накладная с фиолетовым штампом с адресом, и даже без телефона, а о реквизитах вообще говорить не приходилось. Так что не отдала бы она никому тот гарнитур ни за какие коврижки и коржики.

      Досталась ей с этим «богатством» детская стенка из серии «Уголок школьника», со столом, полками и шкафом, да диван. Да, еще комод. Он тоже оказался из