Слезы-вода. Светлана Черемухина

нестись вперед, к спасительному свету.

      Кажется, что тьма вокруг нее сгущается, становится непереносимо тяжелой, воздуха не хватает и туман обволакивает кожу, затыкая поры и затрудняя дыхание. Ноги подкашиваются, и непреодолимо тянет к земле, лечь, забыться сном, отдавшись на волю рока, который непобедим, который не обмануть, не переспорить, но она должна, обязана выйти к источнику света. Быть может, там есть кто-то, кто поможет, кто вступится за нее и защитит перед лицом смертельной опасности.

      Последние усилия, рывок на пределе возможностей, и она практически падает в пустоту, прорвавшись сквозь плотные ряды деревьев, переплетших свои ветви, словно сеть для ловли беглецов.

      Мягкая трава приняла ее, смягчив удар от падения. Тяжелое дыхание, сухость в горле и слепота от яркого света.

      Подняв голову, напрягла зрение, найдя источник света – высокий костер, вокруг которого сидят… ее преследователи, все как один, похожие на того, кто загнал ее в эту ловушку, на поляну, полную демонов.

      «Вот и все», – пронеслось в голове, прежде чем тьма отчаяния захлестнула ее, толкнув в черноту небытия.

* * *

      «Вот и все», – пронеслось в голове, когда она ударилась о входную дверь. Уж сколько раз твердили миру не забывать ключ от квартиры… Ну прекрасно! Просто замечательно!

      Зойка тяжело опустилась на грязные ступеньки лестницы, прижавшись головой к стене. В нарядном платье, с прической и макияжем, никому не нужная глупая тетка, она застряла тут, чтобы опозориться перед сыном и его друзьями. И ведь прекрасно знала, какой «захлопывающийся» у них замок, но Лавр спутал все карты, смутив ее и заставив забыть про все.

      Пустить жалостливую слезу она не позволила, только потому, что ждала возвращения гостей, но что делать – не знала. Надо бы куда-то позвонить, но она оказалась без телефона, и все равно было бы нечем заплатить за услугу: совсем не осталось денег. И соседей нет дома. Воскресенье – дачный день, так было, так есть, и так будет всегда. Пойти по другим этажам, позориться? Мысль, что ее видели в обществе сомнительных байкеров, удержала на месте.

      Прошло какое-то время, и сквозь приоткрытое коридорное окно донеслось тарахтение моторов. Теперь она знала, что это за звук, узнает его и ночью. Мальчишеские голоса, казалось, перекрикивали рев моторов. Конечно, пацаны счастливы, эмоции зашкаливают, впечатления будут держать их в тонусе ещё несколько дней. Вскоре шум стих и Зоя поняла, что рокеры уехали. Громко хлопнула железная дверь, и гул детских голосов заполнил все пространство подъезда.

      Поднимаются наверх, хотят поесть тортика, а их облом ждёт. Зоя, чувствуя, как лицо заливает краска, поднялась с пола и отряхнула платье.

      – Слушайте, слушайте, я, когда вырасту, в мотогонках участвовать буду, – говорил один мальчишка.

      – Когда они на моциках такие крутятся и кувыркаются с трамплинов, – подхватил другой.

      – Это фристайл называется, – послышался убежденный голос Кешки.

      – Фристайл