Пропавшие. Александр Сирота

дух, и в принципе осталась довольна своей речью. Хотя сама-то и понимала, что ничего толкового не сказала.

      Толпа недовольно зарокотала. Некоторые субъекты, выражали свое недовольство весьма крепким словцом. Мол, собрались тут только болтать попусту – давай уж ближе к делу. Чего делать будем?..

      – Ввиду того, что ситуация сложилась, – продолжила она, – мягко говоря нестандартная… какого-то плана дальнейших действий у меня лично нет. Сейчас я предлагаю всем желающим высказать свои мнения и соображения по поводу случившегося.

      Может быть, кто-то знает что-то, что не известно всем остальным. Я прошу Вас, кому есть что сказать, не стесняйтесь – выходите сюда ко мне, чтобы всем было слышно. Еще раз призываю всех к тишине и спокойствию. В общем, давайте все цивилизовано обсудим и решим, что делать дальше…

      Голос Светланы Владимировны уже подсел. Говорить без микрофона было тяжеловато. Она сделала паузу, высматривая потенциальных желающих что-то сказать. Но толпа не спешила посылать своих представителей на импровизированную трибуну. Народ просто перешептывался между собой. Никто не хотел выделяться и выходить на всеобщее обозрение.

      Раз уж желающих выйти на подиум не оказалось, Светлана Онищенко решилась высказать первой свое предложение:

      – Ну что ж, – начала она, – если пока никто не хочет говорить, я предлагаю поступить следующим образом. Поскольку южный выезд преграждает этот… разлом в земле, а северный… зарос деревьями… – Онищенко кашлянула в кулак, как бы подчеркивая весьма условное определение состояния северного выезда. «Зарос деревьями» никак не тянуло на исчерпывающее описание истинного состояния дел на северном выезде. Она сама недоумевала, какую же ахинею сейчас несет. Но народ прекрасно сообразил, о чем речь, и Светлана Владимировна продолжила.

      – Я думаю имеет смысл сегодня же, снарядить небольшую экспедицию из нескольких автомобилей и попробовать… проехаться в восточном направлении. До ближайшего населенного пункта можно добраться за каких-то сорок минут, пусть даже и по плохим дорогам, а там уж и до города рукой подать.

      Собравшиеся люди отозвалась одобрительными возгласами. Основной массе идея пришлась по душе. Но как оказалось – не всем.

      – Светлана, – прозвучало обращение из столпотворения, – эт… ты не то говоришь… На восток нельзя. Там машины не пройдут.

      Обладатель голоса, расталкивая окружение, выбрался на всеобщее обозрение. Подойдя к порогу здания, он остановился. Мужчина сморщил физиономию и почесал макушку, будто вспоминая, зачем он вообще сюда вышел. Затем, поднявшись к главе поссовета, он кивнул ей головой, развернулся лицом к аудитории и начинал свой рассказ.

      – В общем, дело было так… – голос Кочетова звучал нервозно, – короче, вчера, «нива» моя булькнула в трясину какую-то. С концами булькнула… и я чуть за ней не ушел…

      – В какую еще трясину? – удивилась Онищенко – Андрей Петрович?.. Чего вы такое говорите?

      – Да