Бригада «УХ», или Будни и праздники некроманта. Маргарита Преображенская

время мы оба абсолютно не менялись, словно мгновения, протекая сквозь нас, не затрагивали нашей истинной сути. Порой меня охватывала жажда философствовать на эту тему, но не сегодня.

      – Мадемуазель! Вы уронили! – окликнул меня один из редких прохожих.

      Внешне, несмотря на свой семидесятидвухлетний жизненный стаж, я выглядела как юная девушка: сказывалось действие эликсира бессмертия, который мне пришлось выпить в потустороннем мире, когда я наведывалась туда полсотни лет назад. Я оглянулась и бросила рассеянный взгляд на хилого юнца в рваных джинсах, державшего в руках небольшую оранжевую тыкву, выпавшую из моей сумки.

      – Дурашка! Это же я! Я сама выкатилась тебе навстречу! – возразила тыква, неожиданно выпучив два белесых глаза, закрытых до этого времени оранжевыми веками.

      У неё во рту торчали через раз внушительные острые зубищи, что делало её кокетливую улыбку слегка устрашающей.

      – Простите! – пробормотал прохожий и, беспомощно разжав руки, рухнул в обморок.

      – Ну что за мужики пошли! – возмущённо возопила тыква с пыльного тротуара, откатившись к моим ногам. – Своё счастье в руках удержать не могут!

      – Это потому, что ты опять ведёшь себя неатыкватно, Яква! – с напускной строгостью заметила я, поднимая её за хвостик.

      – Я не Яква, а Выква! – завопила тыква. – Сколько можно повторять?! У тебя что уже старческий склероз, Эжени?!

      Я только усмехнулась в ответ. Конечно, я помнила её имя, но очень уж забавно тыква реагировала на подтрунивание. Кстати, появилась она в моей жизни очень вовремя, в тот самый момент, когда я стояла на пороге отчаяния и нуждалась в поддержке такой вот безбашенной, весёлой сущности, способной развеять моё мрачное настроение. Так вот стоило мне однажды в ночь с 31 октября на 1 ноября срезать этот оранжевый плод чьего-то разбушевавшегося воображения, как бы случайно выросший под моими окнами по странной прихоти судьбы, как жизнь моя превратилась в вечный Хэллоуин: приходилось часто давать по тыквам моей распоясавшейся клиентуре, а в особо эксклюзивных случаях и зажигать фонарь под глазом какому-нибудь особо буйному индивидую.

      Дело в том, что работала я некромантом, причём абсолютно официально, и приняла меня на работу сама Противоположность Жизни. А некромант должен быть спокойным и обладать профессиональным чёрным юмором, иначе работать невозможно. Между тем уличные часы показывали 11:45, все три циферблата на моих некромантских (время прихода, время ухода, срок пребывания, либо воля Работодателя) – полдень, правда на первых двух циферблатах, это был полдень прошлого века. Все квоты просрочены! Пора действовать! Я издала пронзительный хулиганский свист, лихо заложив пальцы в рот (таким был условный сигнал для моей рабочей бригады), а затем смело подошла к двери дома, и нажала на кнопку звонка.

      – Чё надо? – буркнули мне из домофона мрачным тоскливым голосом.

      – Я ваша новая соседка! – разыгрывая из себя наивную Красную Шапку, рвущуюся быть съеденной волком, сказала я. – И мне нужна помощь. Не позволите ли войти?

      Мне не ответили, но дверь, повинуясь желанию хозяев, слегка приоткрылась. Я осторожно ступила внутрь, озираясь по сторонам. В коридоре было темно, и я надела рабочее пенсне с вычурно разноцветными стёклами, чтобы лучше разглядеть здешних обитателей и иметь возможность атаковать. Навстречу предусмотрительно никто не вышел, не вылетел и не выполз, поэтому я, слегка теребя сложенный некромантский веер, двинулась дальше. Половицы загадочно поскрипывали под ногами, будто напрягаясь от моих осторожных, почти невесомых шагов. Тишина тоже была какой-то напряжённой, наверное, потому, что с хозяевами этого дома у меня в отношениях намечался сильный напряг.

      – Прячутся, страховидлы облезлые! Щас мы устроим им гранд-фуэту! То есть фуэте! – воинственно проворчала тыква, буравя пространство светящимися глазищами, горевшими, как автомобильные фары.

      Её я держала под мышкой, словно запасную голову, гораздо более болтливую, чем основная.

      – Это ещё как посмотреть! Кто это здесь страховидлы?! – ответили ей тоскливые голоса.

      Лет пятьдесят назад я бы покрылась мурашками от ужаса, но сейчас даже не моргнула глазом. Что поделаешь? Возраст, опыт… Одно мгновение, и из разных углов комнаты на нас уже надвигались лохматые во всех смыслах (в том числе и одетые в лохмотья) и очень агрессивные фантомы.

      – У-у-у-га-га! – для храбрости завыл самый прыткий из них, одноглазый и однозубый псевдоматериальный мутный субъект, наскакивая на меня.

      И тогда я раскрыла веер, слегка выпуская энергию Смерти через пластины для превентивного удара, а затем для верности треснула нарушителя порядка гардой по лбу, в то время как тыква смачно вцепилась зубами в чей-то тощий зад, намертво сомкнув челюсти, словно бульдог.

      – Ай! Ай! – заорали фантомы, разбегаясь по углам. – Атас, ребята! Это некробригадники!

      – Значится, так, ситуайены! – громко объявила Выква, нарочито выплюнув кусок плоти изо рта.

      Как и подобает культурной тыкве в обращении с преступниками, она именовала каждого гражданином на французском,