Поцелуй наследника. Софи Барнс

сверкала решимость. А сегодня взгляд казался потухшим – как будто бедняжка уже покорилась судьбе. Но он должен ее спасти! Никогда еще он не встречал такой красавицы! А какая у нее чудесная нежная кожа… Кожа, казавшаяся загорелой. Совсем не то что бледные лондонские дамы. А ее волосы… Ему ужасно хотелось освободить их от булавок и шпилек, чтобы посмотреть, как они тяжелой массой упадут ей на плечи… Волосы, похожие на черный атлас…

      Но она почему-то смущалась, когда он восхищался ее красотой. Бедняжка пыталась скрыть смущение улыбкой, но он-то видел недоверие в ее глазах. По какой-то загадочной причине леди Ребекка не догадывалась, как щедро одарила ее мать-природа. Эти темно-карие глаза в обрамлении густых черных ресниц, нежный овал лица и полные губы, похожие на лепестки розы, – любая женщина умерла бы от зависти! А какая фигура!.. Дэниел даже поморщился, ощутив в паху дискомфорт при одной мысли о полной груди, тонкой талии и округлых бедрах леди Ребекки. Но не только из-за этого великолепия он воспылал к ней такой страстью. Еще на балу она поразила его своим незаурядным умом и редкой наблюдательностью. После того вечера Дэниел не мог ее забыть: его постоянно терзали соблазнительные образы, и он сходил с ума от страсти и тоски.

      И Дэниел не собирался лгать самому себе. Разумеется, общество леди Ребекки обещало быть самым приятным, но у него не было никаких сомнений и в том, что он хотел ее соблазнить. И для этого придется убедить ее в том, что она – действительно красавица. Ребекка, конечно же, храбрилась, но это была всего лишь маска, под которой скрывалась неуверенность. Что же могло быть причиной подобной неуверенности? Скорее всего, вину следовало возложить на ее дядю с теткой, – если не полностью, то хотя бы отчасти. Дэниел от души выругался. Эта парочка пыталась испортить жизнь той, которой следовало бы блистать словно ярчайшей из звезд.

      Почти весь следующий день Дэниел провел с дядей, пытаясь добиться от него помощи. Напрасно! Переговоры ни к чему не привели. Тогда, наступив на горло собственной гордости, он бросился к друзьям в надежде, что кто-нибудь из них сумеет оказать необходимое содействие. Но, как и ожидалось, такой суммы не нашлось ни у кого.

      Уже наступал вечер, когда Дэниел в конце концов направился в дом сестры на Беркли-сквер.

      – У тебя такой вид, будто ты проскакал верхом пол-Англии, – заметила сестра, поднимаясь навстречу, когда он вошел в гостиную. – Впрочем, чему удивляться? Ты всегда отличался неукротимостью.

      – Рад тебя видеть, Одри, – сказал Дэниел, целуя сестру в щеку. – Извини, что явился в столь поздний час. Надеюсь, что не нарушил твоих планов.

      – Ничего страшного, Дэниел. Майкл еще не вернулся из клуба, а Ральф с няней в детской. Как видишь, я свободна. И выслушаю все, что ты расскажешь. Кроме того, я так давно тебя не видела!..

      Дэниел сел в кресло напротив сестры. Одри разлила чай и спросила:

      – Итак, что же тебя ко мне привело?

      – Ты ведь не знаешь, чего потребовал от меня дядя?

      Сестра покачала головой, и Дэниел начал