Последний день в мае. Павел Чекалин

рассуждения в этих стенах редко звучат, а лишняя предосторожность не помешает, – с уважением начал Кривошеев, стремясь избежать недопонимания. – Поэтому не станем забывать об этих мыслях и быть готовыми ко всему. А теперь приступаем к труду!

      Когда рабочие принялись расходиться по производственным местам, Аркадий Иванович прихватил меня с собой. Мы уже собирались приступить к работе у конвейера, как вдруг появился Евгений Викторович, который принёс с собой множество новостей.

      Я вновь присмотрелся к бригадиру и смутился от его внешнего вида: на месте некогда озорных глаз теперь виднелись уставшие, потухшие очи. Его уверенная походка изменилась на медленную и осторожную, а некогда подтянутая белая кожа приобрела желтоватый оттенок. Во мне что-то сжалось до боли, и мы с Аркадием отправились к нему на встречу.

      – Евгений Викторович! Здравствуй ещё раз! – воскликнул Константинов, пожав ему руку, – ты, часом, не заболел? Уж больно вид у тебя печален.

      – На здоровье пока не жалуюсь, не спал пару дней, тяжело, но пока держусь, – ответил Жаринов, кивнув головой. – С врачом, принимающим на дому, вопрос решал для мамки, пока без успеха…

      – Да что же это такое, в самом деле?! – возмутился Аркадий Иванович, хлопнув в ладоши, и, указав пальцем в грудь бригадира, он продолжил: – Твои проблемы, Евгений Викторович, – это проблемы всего нашего коллектива, поэтому, если до конца недели ты не сообщишь об этом чекистам, этим займёмся мы с Ярославом. Тебе ясно?

      – Ясно, Аркадий Иванович! – радостно ответил Евгений и слегка подмигнул ему левым глазом.

      – Раз всё понятно, то веди нас за собой, – вмешался я, обратившись к бригадиру, – мы куда идём-то сейчас?

      – Пройдёмте в заготовительный склад, я всё вам объясню по дороге, – сказал Евгений, кивнув в сторону конца цеха с правой стороны.

      ***

      Складное помещение оказалось практически доверху заполнено ящиками с деталями для новой радиоаппаратуры. Их ряды возвышались чуть ли не до потолка, образуя своеобразные коридоры, напоминавшие лощины, которые простирались до ворот, выходящих на улицу.

      Лишь у входа в цех остался крохотный пятачок, на котором, рассевшись за столом, сидела пара лиц, которых ранее я не видел. Они резались в карты и, по всей вероятности, даже не думали трудиться, хотя рабочий день уже давно начался.

      Наше появление заставило их насторожиться, но, увидев бригадира, тот, что был постарше и имел рыжеватый оттенок волос, подскочил со своего табурета и приветствовал лично Евгения.

      – Не иначе товарищ Жаринов лично явился к нам! Вот уж действительно доброе утро! – воскликнул он, выронив перед напарником карты.

      – Вот ты жук, Савелий! – протянул тенором второй, тот, что был моложе и носил тёмные волосы, – откуда у тебя столько лишних тузов?! Да и тем более козырных!

      – Молчи, Колька! Не видишь, начальство пришло, а значит, веди себя подобающе! – пристукну товарища по взъерошенным волосам, вновь