Возрождение человечества: Начало. Софи Куд

вы сказали? – переспросил Крим Колючий. Его руки непроизвольно сжались в кулаки, а уголки глаз задергались. Серое лицо будто немного потемнело.

      – Дар любезно вручила вашему уникальному малышу имя «Странный»!

      – Да я услышал, кусок ты камня неотесанный! (Никогда не повторяйте таких ругательств при горгульях, они очень неприличны и обязательно вызовут агрессию в ваш адрес). Ты специально, да? Я же просил назвать моего сына нормальный именем! А ты ему что выдал? Это какая-то ошибка! Над ним же будут издеваться в школе!

      Рю в колыбели заплакал, и Тэлия схватила его на руки.

      – Тут нет совершенно никакой ошибки, – бормотал себе под нос Хонисей, быстро забирая книгу с алтаря. – Дар указала мне это имя. Я сам ничего не выбирал. А вы очень некультурный горгулий!

      Хонисей Мудрый ринулся к двери. Крим не стал его догонять, а только сел обратно на табурет, подперев лоб ладонями. Убаюкивающая Тэлия осторожно присела рядом.

      – Сначала этот отвратительный рубец, – с досадой рассуждал Крим. – Потом имя. А что если наш сынишка так и не станет обувным мастером? Что если мы так и останемся бедняками?

      За массивной дверью на улочке непринужденно стоял служитель Хонисей. Красная книга валялась в ближайшей клумбе.

      – Хитрецы, – тихо цокнул он с ноткой осуждения в голосе.

      – Нет-нет! – воскликнул Крим в церкви. – Я точно не дам этому случиться. Рю обязательно полюбит башмаки. А чтобы полюбить башмаки, надо только полюбить кришки. Как можно не полюбить кришки? Точно-точно полюбит. Их все любят… Я все сделаю ради этого!

      – Я тоже, – пискнула Тэлия.

      Лафты вышли из церкви, а служитель Хонисей к этому моменту уже удалился. Крим еще долго убеждал себя в том, что подарочное имя никак не повлияет на работу его сынишки в обувной мастерской, однако много лет спустя он все же столкнется с очередной трещиной в своем хитроумном плане.

***

      Детская комната в доме Лафтов была настолько маленькой, что в ней помещались лишь кроватка, крохотная тумбочка с одеждой, которой у Рю имелось раз два и обчелся, и круглый столик для игрушек. Только вместо игрушек там почему-то лежали башмаки. Маленький Рю частенько замечал, как родители заговаривали их и подкладывали внутрь какие-то пахучие крошки. Над кроваткой висели лианы – излюбленное украшение горгулий. На тумбочке, плотно приставленной к кровати, стоял подсвечник. Свеча в нем почти догорела.

      Тэлия Невинная ласковым голосом рассказывала сыну сказки, которые в свою очередь когда-то узнала от своего дедушки. Рю слушал их с приоткрытым ртом. Особенно сильно ему нравилась легенда о пропавшем моряке.

      – Расскажи еще раз! – попросил маленький Рю.

      Мама устало присела на краешек детской кроватки и заговорила чудесными стихами:

      Проснулся путник с первым солнцем,

      Запряг коней, надел лиану с лепестками роз,

      Забрался на седло и перекинул воз,

      И проскакал он под чужим оконцем.

      Скакал, пересекая