А завтра – война. Алексей Николаевич Мерененков

под ногами хрустит белый-белый снег. Вот и церковная ограда. На церковной площади за оградой много люда. Здесь я вижу и слышу как с волнением говорят о бандитах и: – Им возможно все: – воровство, убийства и … Все проходит безнаказанно…—

      У меня, десятилетнего паренька текли слезы и рождалась ненависть ко всему существующему.

      … И все же! Через некоторое время церковь была ограблена… И могучий колокол весом в 100 пудов сброшен с колокольни. ОТ непосильного удара об мерзлую землю у колокола-ревуна был отбит кусок корпуса. Образовалась трещина во всю высоту.

      В это время скинули и другие колокола. Быстро, как можно было ожидать, были изготовлены сани из двух бревен, на них-то и поставили стопудовый колокол. Из села он уезжал стоя, героем. И селяне провожали его, даря ему силу и веру… Конечно, церковь закрыли, священнослужителей прогнали.

      Ивот, в июньский день я иду через церковную площадь, выполняя задание матери. И когда я поравнялся с оградой у церкви, увидел четырех мужчин со стороны реки Шелдоис. Я услышал звуки топоров, рубивших кирпич колонн… Я остался у ограды внимательно изучая четырех мужчин… И почему-то очень ждал, что-то должно произойти – колонны упадут, а мужчины… Ах, эти мужчины. Я не сознавал??? И совсем не думал, что может быть со мной. А мне было небезопасно… Хотя колонны стояли как свечи. И держались колонны мужественно друг за друга. Продолжали звенеть удары топоров, летели осколки кирпичей. И вдруг в какое-то мгновение навес, лежавший на колоннах вздрогнул, покачнулся и медленно, почти незаметно выплыл вперед. Это состояние заметили рубившие колонны и забеспокоились. Меры предосторожности приняли каждый по-своему. Двое крайних колоннорубов побежали в стороны, двое средних – вперед по намеченной линии падения колонн. Навес на колоннах набирал скорость падения, причем в пути не роняя ни одного камня. Бежавшие крепко торопились, торопился и навес. Был момент, когда навес стоял под углом 45 градусов и держался на ногах. А бежавшие вот-вот должны были добежать до ограды. В этот момент навес рухнул на ногах колонн, причем без шума и криков. Сразу образовался плотный столб пыли – не видно ни зги. Столб пыли стоял несколько времени, потом медленно поплыл вниз и как бы тая в стороны, легко и медленно поднимаясь вверх… Я стоял в этом грязном облаке. Чудо меня сохранило живым и невредимым… Наконец я увидел, что передо мной навалена куча битых кирпичей. И поверх хлама виднелись окровавленные и обескровленные большие и мелкие куски человеческого мяса. Я долго всему не верил и топтался на месте, всматриваясь в кучу битых кирпичей, надеясь все же найти хотя бы изуродованных двух человеческих существ – но безрезультатно. Повсюду было тихо и безлюдно. И убранный двор храма тоже безлюдный. Бездонное голубое небо с жадностью ласкало красивые купола церкви с золотыми крестами, тянувшиеся ввысь, не замечая ничего случившегося… Вокруг стояла тишина и жуть. Слышно даже течение реки… И жизнь продолжается… А купола! А купола! Откуда ни возьмись прибежало человек пять. Все переживали о случившемся. Что характерно, никто из присутствующих не звал