Внутренний свет. Люба Линина

дружили лет пять. После моя карьера стремительно пошла в гору, и времени на детство не осталось. Меня перевели на домашнее обучение, и виделись мы едва ли часто. Честно старались поддерживать общение ещё около года – правда, попытка не увенчалась успехом.

      Грег старше меня года на два. От мамы я слышала, что после школы он поступил в колледж, вроде даже неплохо учился и, как все пацаны, любил бейсбол и пиво.

      Вживую мы виделись лет восемь назад. И пересечься сейчас я бы не хотела.

      За забором кто-то громко завизжал, а после раздался хлопок и всплеск.

      – Дикари, – подумала я и впилась зубами в сэндвич.

      Музыка мешала мыслить, крики и вопли раздражали. Оттого ли, что я не там? Или причина в другом?

      Кусок не лез в горло. По телу пробежал нервный импульс. Чужое веселье высвободило весь гнев, копившийся месяцами внутри:

      «Да как они смеют – быть такими счастливыми, когда моя жизнь потухла?!»

      Терпеть это я больше не могла. Запихнув большой кусок ланча полностью в рот, я засобиралась.

      За забором раздался остервенелый крик, очередной всплеск и гогот. Я обернулась. Животные нарушили мою идиллию.

      Больше чем уйти, хотелось навредить.

      «Ведь это так несправедливо, что больно только мне…» – подумала я и выглянула через изгородь.

      Три девчонки и два парня.

      – Шлюхи, – брезгливо прошептала я.

      Муха, укусившая меня, очевидно, звалась – зависть. В такие моменты контроль ускользал, и я несла что попало.

      Одна плавала в бассейне, игриво выкидывая ножки и заливисто смеясь. Две другие расположились на шезлонге, держа лицо и осанку.

      В бассейне кокетку доставал блондин, создавая брызги. Его друг надрывно ржал на бортике, скаля зубы.

      – Господи, какие придурки, – вслух сказала я и краем глаза заметила движение справа.

      Чёрт! Кто-то приближался ко мне.

      – Как тупо, – промелькнула мысль.

      Резко осев вниз на корточки, прижимаясь спиной к забору, я затихла, нервно перемалывая зубами остатки сэндвича.

      Тишина.

      Гусиным шагом я поползла к дорожке, ведущей в дом, пытаясь уйти незаметно.

      – Как тупо, как тупо, Мар, ну ты и тупица… – бубнила я, давясь от смеха и сэндвича.

      Шаг. Два. Дорожка всё ближе. Три… смогла. Четыре, пять —

      – Папина принцесса, – раздался за спиной низкий смеющийся голос.

      На карачках, в очередном гусином шаге, я медленно начала поворачиваться, не в силах разогнуться. Опираясь одной рукой о землю, второй – давя на колено в попытках удержать равновесие.

      Взгляд упёрся в чьи-то голые ноги.

      Очевидно, не мамины. Слишком смуглые и слишком крепкие. Мужские ноги.

      – Что ты сказал? – максимально невозмутимо спросила я, не поднимая глаз.

      – Папина принцесса, говорю, – пробасил незнакомец.

      – Что ты делаешь в нашем дворе? – я перешла в наступление и, наконец, осмелилась посмотреть вверх. – И что ты себе позволяе… Грег!?

      – То же, что и ты. Покушаюсь на