Хочу. Люблю. Куплю 2. Александра Сергеевна Седова

узенькую скамейку у могилы. Зажмуриваюсь. Чувствую как из глаз слезы выдавились, по щекам катятся.

      Я не плакал даже когда в школе издевались. Даже когда мать смерти желала. Злость копил.

      А сейчас, на кого злиться? Кого наказывать? Себя? Катерина уже наказала, пустив пулю себе в лоб.

      Нежная моя, ласковая, любимая…

      Мой тёплый дом, моя тихая гавань. Единственное светлое, что у меня было.

      Слезы новым потоком хлынули, наперегонки катятся вниз, теряются в отросшей щетине.

      Умершее сердце болезненно сжимается. Шмыгаю носом, втягиваю скопившуюся влагу, достаю из пачки сигарету.

      Гриша за моей спиной стоит, на расстоянии. Не смеет тревожить и отвлекать.

      Единственный человек в этом мире, который видит мою слабость и беспомощность.

      Как же хочется сдохнуть.

      Затягиваюсь сигаретным дымом, мысленно представляю свой черный памятник, рядом с её, светлым и мрачно-красивым. Белова и Чернов. Так и будет. Когда помру, здесь и похоронят. Рядом с любимой.

      – Почему розы красные?– спрашиваю сипло, задержав дым в лёгких. Указываю подбородком на увядшие цветы на могиле.

      – Не знаю, видимо кто-то из родственников принёс.– Отвечает Гриша.

      – Она белые любила…– выдуваю горячий дым, он рассеянным облаком парит над могилой. Слезы закончились, это хорошо.

      – Сделаем, Илья Сергеевич,– обещает помощник.

      – Сейчас!

      – Что сейчас?

      – Сейчас закажи!

      – А баня?…

      Пробиваю его тупость одним взглядом.

      – Понял, сейчас закажу,– быстро достает из кармана телефон.– Сколько?

      Ещё один взгляд, и помощник согласно кивает, звонит в цветочный магазин.

      Пока жду доставку, сижу на этой лавочке, как будто мы с ней одно целое. Двигаться не хочется. Вставать и уходить от сюда – тем более.

      Может диван здесь поставить и приезжать спать? Лето, тепло наполняет улицы. Навес только сделать, от дождя. Или просто сидеть здесь, до посинения, пока сердце не откажет.

      Далеко нести не придётся, прям здесь и закопают.

      – Розы привезли, пойду встречу,– сообщает Гриша. Оставляет меня одного.

      Встаю с лавочки, только на мгновенье, чтобы опуститься на колени рядом с памятником. Касаюсь пальцами холодного мрамора, очерчиваю черты её улыбающегося лица. Невыносимо хочется её поцеловать…

      Спустя пол часа всю небольшую территорию внутри оградки украсили свежие белые розы. Все увядшие цветы выкинул. Венки просмотрел, надписи почитал. Мой венок «от мужа» не нашёл. Выкинули…

      – Спи спокойно, любимая…– приложив ладонь к мрамору, прощаясь смотрю в её шоколадные глаза.– Я завтра приеду.

      Возвращаемся к машине, сажусь на переднее пассажирское, открываю окно, закуриваю.

      – Теперь в баню, там все заждались,– воодушевленно говорит помощник выгоняя машину из грязи.

      – Домой.– Тихо приказываю.

      Гриша смотрит на меня не моргая, руль двумя руками сжимает. По роже вижу, что хочет возразить и начать уговаривать поехать расслабиться.

      Я