Король воронов. Маша Старолесская

не найдётся ли в магазине лишней коробки.

      Коробка нашлась, и даже совершенно бесплатно, хотя Аня была вполне готова заплатить за неё. Мужчина проделал в ней с боков по три отверстия, чтобы поступал воздух, постелил вниз кусок крафтовой бумаги, помог устроить там ворона поудобнее и, хотя об этом Аня уже не просила, вывел её на улицу через дверь в подсобке. Напоследок он вручил ей бумажку с номером телефона и попросил написать, как птица.

      «Он чокнутый, или это такая оригинальная форма подката?» – подумала Аня и, прибавив ходу, зашагала домой.

      ***

      Во время мучительного и кровавого развода Ане удалось выбить из цепких рук бывшего мужа половину стоимости их двухкомнатной квартиры. И всё для того, чтобы влезть в ипотечную кабалу, выплачивая деньги за малогабаритную однушку.

      Это была одна из тех квартир, про которые шутили, что советским хозяйкам они узки в бёдрах. На кухне большую часть пространства сжирал кислотно-зелёный гарнитур, громоздкий и бестолковый. Само его существование день за днём подрывало Анину веру в человечество и оскорбляло её чувство прекрасного. На оставшемся пятачке теснился небольшой обеденный стол с единственным стулом.

      Не лучше дела обстояли и в комнате. Там безраздельно царствовал угловой компьютерный стол, из тех, что были в моде в начале двухтысячных – фигурно вырезанный, с бесполезными теперь полочками для компакт-дисков и подставкой для системного блока. Об неё Аня всё время билась ногой. К стене прижимался полированный платяной шкаф, крепкий старик с чуть перекосившимися дверцами, а вплотную к нему стоял диван – единственная вещь, не считая компьютера и одежды, которую Аня смогла привезти сюда из старой жизни. Всё было бы ничего – тесно, бедненько, но чистенько, если бы не видавшее виды кресло-кровать. Обитое странной синтетической тканью, которая искрила, стоило провести по ней пальцем, оно раскорячилось в центре комнаты и перегородило проход на балкон. Каждый раз, отправляясь туда вешать бельё, Аня двигала кресло к шкафу, а потом возвращала его на место. Она давно распрощалась бы с ним, даже охотнее, чем с кухонным гарнитуром, но всякий раз, как в гости наведывались родители или сестра с сыном, Аня уступала им свой диван, и приходилось раскладывать кресло.

      Куда поставить коробку с больной птицей, она не представляла. Разве что немного сдвинуть стол к стене, а кресло придвинуть к балконной двери – всё равно, пока ворон в квартире, открывать её нельзя? Аня вздохнула и принялась играть с мебелью в пятнашки.

      ***

      Из коробки на Аню смотрели два чёрных глаза. Взгляд у них был умный, ироничный, почти даже человеческий.

      – Ну как ты, приятель? – спросила она. Птица склонила голову, издала приятный воркующий звук и захлопала крыльями. – Засиделся в тесноте?

      Снова воркующий звук, теперь в другой тональности. Она что, отвечает? Понимает человеческую речь? Может, это и правда чей-то питомец?

      В два присеста птица выбралась из коробки, ляпнула как бы между прочим на ковёр и принялась чистить перья. Аня тихо выругалась. Спасение птицы