От весны до весны. Наталья Макаревская

ушла из дома сразу после завтрака, постаравшись одеться не слишком броско и захватив одну из купленных накануне масок. Она не стала брать лодку и отправилась пешком – ей так хотелось, и она никуда не торопилась. Лучше она доберется на лодке обратно.

      В Лоретто легко было заблудиться в лабиринтах переулков, забрести в тупик или выйти к неизвестному маленькому каналу. Колодцы и фонтанчики посреди маленьких площадей, внутренние дворики с плодовыми деревьями, крытые арочные галереи, небольшие дома с лавками и остериями – многие жилые кварталы походили друг на друга. На стенах стоявших у перекрестков домов иногда даже были повешены таблички с названиями – например, Большая Арсенальная улица, Улица Оружейников, Аптечный переулок, Четырехдомный переулок и прочее, но и таблички мало помогали ориентироваться в незнакомых районах. Сэнни, впрочем, уже успела достаточно изучить город.

      Свернув в одну из крытых галерей и пройдя ее насквозь, она очутилась на Площади Единых с Пророком, полной торговцев, покупателей и просто прохожих зевак. Она надела маску, решив, что лишняя осторожность не повредит: место это считалось весьма сомнительным, одним из излюбленных «охотничьих угодий» инквизиторских осведомителей.

      На влажных ступеньках причала сидели нищие и просили милостыню. Сэнни отсыпала им изрядную пригоршню мелких монеток в полсарима. Жизнь на площади кипела и бурлила. Царил неимоверный гвалт. Трубили стеклянные рога, стучали барабаны, звенели колокольчики. Лавки сверкали зеркалами и огнями. Одновременно выступали уличные музыканты, акробаты, жонглеры, фокусники, заклинатели змей. Лоретто вообще был городом зрелищ – представлений, ярмарок, состязаний, красочных шествий. Здесь же на площади стояли публичные игорные столы, а по соседству, на мосту Менял, сновали букмекеры. Сейчас они принимали ставки на результаты фехтовального турнира и лодочной регаты, а также, хоть и сильно заранее, на исход предстоявших в следующем месяце довыборов в Совет Двенадцати.

      Знахари продавали лекарства и приворотные зелья. Лоточники – жареную корюшку в кульках, прошлогодние каштаны и орехи, пирожки и газеты. Сэнни из интереса накупила всего подряд. В том числе и еженедельную газету, стоившую, кстати, намного дороже еды. Газеты печатались в многочисленных местных типографиях, и публиковалось в них всё, что ни попадя: срочные известия, новости, обеденные карты лучших таверн, адреса куртизанок и расценки на них, разговоры, подслушанные на рынках, даже частная переписка, перехваченная инквизиторскими шпионами.

      Сэнни, время от времени озираясь на вывески лавок, мимо которых проходила, жевала пирожок и читала на ходу, увлекшись трагической историей привратника Часовой башни, который, изрядно выпив, вывалился из окна и разбился насмерть.

      Всё было так не похоже на Шуору!

      Ее взгляд зацепился за необычную вывеску, изображавшую некую странную птицу на вертеле. Засунув в рот остаток пирожка, Сэнни остановилась и всмотрелась