Ось времени. игры разумных. Татьяна Хмельницкая

но тебе хватит.

      Я кивнула. Пока он переливал жидкость в бокал, рассматривала возлюбленного. Короткая стрижка, узкое лицо, густые брови, сросшиеся на переносице, большие глаза и бездна обаяния. Мне казалось, я знала его сто лет, хотя нашему серьезному роману лишь год.

      Макс вернулся и протянул бокал. Я выпила его разом.

      – Ну, как? Тебе стало лучше?

      Он наклонился и приблизил свое лицо к моему, погладил по щеке.

      – Да, спасибо, – отдала стеклянную емкость.

      Максим присел рядом и выдохнул слова:

      – Не верится, что сегодня последняя ночь. Не думал, что это будет так больно.

      Его большой палец обрисовал мою скулу и погладил губы. Я нервно сглотнула. Все никак не могла привыкнуть к интимным ласкам. Надо же, мы планировали свадьбу, жили вместе, а я все еще стеснялась такого открытого проявления любви.

      – Я прилечу через два года, – прошептала я.

      – Два года! Я с ума сойду!

      – Ты же понимаешь, это важно для меня, науки, человечества, – назидательные ноты слышались в моем голосе. Саму покоробило.

      Лицо Максима исказила гримаса, и он резко поднялся с постели, подошел к окну. Его силуэт на фоне ночного города казался призрачным, ненастоящим. Мужчина-видение, пришедший ко мне из сна. Зато огни пролетающих мимо окон такси и частных хиртов наблюдать вполне привычно. Сбоку от моей «высотки» снова включили голографическую рекламу, и я могла лицезреть сексуальную девушку, с манящей улыбкой. На ее пышной груди, слегка надорвалась маечка, и открылись на обозрение буквы тату: «Бар „Одинокий волк“».

      – Обещай, когда поженимся, ты переедешь ко мне, – прервал паузу Макс. – Ужасный район.

      – Чем? – улыбнулась я.

      – Как можно жить на уровне груди той иллюзорной брюнетки?

      – С другой стороны от дома Киртанская школа, – сдерживая хохот, произнесла я. – Голография еще не зажглась, они ее по праздникам включают.

      – Вот! О чем я и говорю! Район, где живу я, окружен парками, и голографию видно только в погожий день. Решено! Ты переезжаешь ко мне.

      Максим подошел, но присаживаться не стал. Внимательно посмотрел на меня и сказал:

      – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты ко мне вернулась, а не застряла в этой дерьмовой экспедиции надолго. Буду ждать, сколько потребуется, но не задерживайся.

      – Вернусь. Два года пройдет, и вернусь.

      – Хорошо, – улыбнулся Максим, наклонился и погладил меня по волосам. – У меня есть подарок. Закрой глаза.

      Я зажмурилась. Легкие шаги по полу, остановка, затем обратное движение. Я почувствовала, как щеки коснулись пальцами, и возлюбленный прошептал:

      – Вытяни руки.

      Подчинилась. Распирало любопытство, но я держалась. На ладони легло что-то необычное. На ощупь, похожее на шершавую гнущуюся панель, но это не она. Я погладила подарок. Он оказался прямоугольным.

      – Можешь взглянуть.

      Это была бумажная тетрадь, моя рукопись, пролежавшая