Макабр. Книга 1. Влада Ольховская

когда мое тело снова было готово к движению, я определился со своим местом в реальности. Настала пора проверить, насколько эта реальность способна меня принять.

      Я открыл глаза. Встать пока не пытался, у меня и так был неплохой обзор благодаря приподнятой медицинской кровати. Открытий оказалось чуть больше, чем я ожидал…

      Первым из них стала Мира. Она оставалась рядом со мной и, судя по тому, как она тут обустроилась, делала это уже давно. Если бы это был стандартный визит на пять минут, она бы просто зашла, поговорила со мной, как с бодрствующим, полила слезами мою героическую грудь, ну или что там делают благодарные девицы, и с чистой совестью умотала по своим делам. Она же без сомнений захватила половину тесной медицинской каюты: приволокла откуда-то большое кресло, столик, установила компьютер, позволявший ей наставлять своих подчиненных на путь истинный прямо отсюда. Не думаю, что это из любви ко мне… Да понятно, что нет. Просто Мира была в состоянии оценить, как много на этой станции набралось желающих разобрать меня на запчасти.

      Этого я ожидал – выжить я мог только с внешней помощью, и на момент, когда я отключился, все было очень сложно. А союзников у меня вообще полторы штуки – Мира целиком и половинка адмирала, которой принципы претят полностью перейти на мою сторону. Да, Мира должна была наблюдать за мной, и поразило меня не это… Меня поразило то, что рядом с Мирой стоял я.

      Судя по всему, я как раз у собственной постели не дежурил. Я ненадолго зашел, передал Мире какой-то планшет. Пока она изучала схему, открытую на нем, я даже пошутил – не смешно, но вполне связно! Больше, чем можно ожидать от того, внутри кого пусто. Потом Мира заверила подпись, я забрал планшет и покинул палату.

      Когда за мной закрылась дверь, Мира заперла ее и повернулась к кровати.

      – Я знаю, что ты проснулся, – сообщила она. – Я слышу, как ты дышишь. В момент, когда ты увидел его, дыхание чуть заметно сбилось.

      И мы оба знали, что самый обычный человек такого не заметил бы. Но ведь у Миры по-прежнему была ее тайна, и она будто намекала мне, почему помогает. Она не бросилась ко мне с объятиями, но я этого и не ожидал. Теперь, когда таиться не было смысла, я устроился на кровати поудобней, заодно и проверил, как после долгой комы двигается тело. Нормально… могло быть и хуже.

      – Здесь есть камеры? – спросил я.

      – Были, я убрала. Мне иногда нужно отсюда выходить, и, если бы я оставила тут камеры, Барретты не упустили бы возможность отрезать тебе ногу. Убивать тебя им запрещено, про ноги разговора не было.

      – Сатурио жив?

      – Да. Иначе Отто не пошел бы на сделку… да и я бы тебе не помогла.

      Тут она права. М-да, надо будет подумать, как его починить… Если он протянул так долго, шансы очень велики.

      Кстати, об этом…

      – Сколько я здесь?

      – Двадцать восемь земных суток, – сообщила Мира. – Врачи сказали, тебе этого хватило.

      – Правильно сказали. Почему ты не представила меня своему приятелю?

      – При