Полоса тёмная. Полоса светлая. Жизнь. Оанаро Эррэдт

Мобильник не врал. Санёк вздохнул и поехал к приятелю домой.

      У Пашкиного подъезда его встретили «скорая», менты и небольшая толпа соседей. Люди молчали, только женщины тихо всхлипывали. Санёк вышел из машины и подошёл к одной из них.

      – Что тут у вас?

      Женщина посмотрела красными от слез глазами. Санёк узнал её – Пашкина соседка из квартиры напротив. Богатая старая хрычовка, как они называли её между собой, владелица сети бутиков, но как её зовут на самом деле – Санёк не знал.

      – Ты, кажется, Пашин приятель? – женщина промокнула глаза платочком.

      Санёк сглотнул, чувствуя, как неприятно засосало под ложечкой. Мля, неужто их вычислили?! Вот мля! Знал же, что добром это всё не кончится! А всё Пашка, сука, скучно ему было простых шлюх трахать! Вот и получил острых впечатлений…

      – Почти, – он нервно улыбнулся. – Учимся вместе…

      – Нет больше дружка твоего, – женщина поджала губу, ничуть не веря в «учёбу». – Умер.

      – К-как умер? – Санёк растеряно заморгал. – Когда?!

      – Час назад, – женщина снова промокнула глаза. – Лифт оборвался, и его… господи… – она всхлипнула, не убирая платка от глаз. – Пополам его…

      Санёк, больше не слушая её причитаний, медленно отошёл к машине.

      У него был шок.

      Пашка… Умер… Лифтом пополам…

      Санёк нервно содрогнулся и закурил. Он не жалел приятеля, но на душе было как-то нехорошо.

      Затушив сигарету, Санёк сел в машину и повернул ключ зажигания. Мотор заурчал, замки на дверях вдруг сами защёлкнулись, а в зеркале салона отразилось бледное и злое лицо вчерашней «муклы».

      – Теперь твоя очередь кончать, ка-азёл.

      Напуганный и разом всё понявший Санёк не успел ничего ответить, как машина сама по себе рванула с места.

      Гаянэ

      – Гаянэ, тебя хочет видеть матушка.

      Голос одной из послушниц за спиной заставил девушку вздрогнуть и обернуться.

      – Иду.

      Послушница, вся сплошь в чёрном, коротко поклонилась и ушла.

      Гаянэ в последний раз бросила взгляд на суровые вершины гор, уже начавшие покрываться осенним снегом, где особенной красотой выделялся Казбек.

      Галерея монастыря, прилепившегося к отвесному склону Джуты, нависала над глубоким ущельем, по дну которого, в темноте, гремел один из притоков великого Терека.

      Несмотря на холодный пронизывающий ветер с гор, она всё чаще приходила сюда и смотрела в мрачную глубину ущелья, слушая далёкий рокот ледяных вод.

      Гаянэ спустилась по каменной лестнице внутрь монастыря и по каменному коридору направилась в келью настоятельницы, высеченную прямо в склоне горы. Попадавшиеся ей навстречу монахини и послушницы вежливо склоняли головы в поклонах. Гаянэ кивала им и спешила дальше. Хотя настоятельница в последнее время и благоволила ей, но гневить матушку не стоило. Остановившись перед низкой дверью кельи, Гаянэ тихо постучала.

      – Входи, дитя.

      Гаянэ открыла деревянную дверь и вошла в скромную келью настоятельницы.

      – Благослови, матушка.

      Девушка