Проекция веры. Aleksey Nik

не интересуют философские дискуссии. Если есть технология, дающая военное преимущество, она должна принадлежать нам.

      – Вы не понимаете масштаба, – возразил Ефимов. – Речь идёт о фундаментальных силах вселенной, не об оружии.

      – Любая сила может стать оружием, – отрезал двойник Волкова.

      Марина почувствовала нарастающее напряжение. Два мира, две реальности, столкнувшиеся в одной точке пространства. Слишком разные, чтобы договориться.

      – Предлагаю отступить и обдумать ситуацию, – сказала она. – Мы все получили информацию для размышления.

      – Согласна, – кивнула её двойник, но в глазах читалось что-то ещё – расчёт, оценка, планирование. – Мы вернёмся на наш корабль. Но эта встреча не последняя.

      – В этом я не сомневаюсь, – ответила Марина.

      Две группы медленно разошлись, не спуская друг с друга глаз. Когда рампа шаттла «Надежды» закрылась, Волков выпустил длинный вздох:

      – Теперь я понимаю, почему Арканим беспокоятся. Если эти… версии нас попадут в наш мир…

      – Война, – кивнула Марина. – Они привыкли решать всё силой.

      – Но они всё ещё люди, – заметил Иларион. – Наши зеркальные отражения. Возможно, мы могли бы найти общий язык.

      – Сомневаюсь, – покачал головой Волков. – Вы видели их глаза? Это глаза людей, привыкших убивать без колебаний.

      Шаттл взлетел, выходя из ангара станции. Космос снаружи казался прежним, но теперь все знали – этот покой обманчив. Реальность трещит по швам, и танец теней только начинается.

      – Держите дистанцию от их шаттла, – приказала Марина пилоту. – Курс на «Надежду».

      – Капитан, – обратился к ней Захаров. – Что мы будем делать? Если пересечение неизбежно, если эти… двойники попадут в наш мир…

      – Мы не допустим этого, – твёрдо ответила Марина. – Найдём способ контролировать процесс. Или остановить его.

      – Но Арканим сказали, что пересечение неизбежно, – напомнил Ефимов. – Это фундаментальный космологический процесс.

      – Тогда мы станем тем мостом, о котором они говорили, – решительно заявила Марина. – Но на наших условиях. Не для войны, а для понимания.

      Когда шаттл приблизился к станции «Надежда», все увидели, что в нескольких километрах от неё парит другой корабль – массивный военный крейсер, с тем же названием на борту, но утыканный орудийными башнями и окружённый роем боевых дронов.

      – Вот как выглядит «Надежда» в мире, где правит война, – тихо сказал Иларион. – Впечатляюще. И пугающе.

      – Помните, что сказал Арканим, – произнёс Захаров. – «Танец теней уже начался». Теперь я понимаю, что он имел в виду.

      Шаттл зашёл на посадку, и Марина почувствовала тяжесть решений, которые ей предстоит принять. Два мира, две реальности – и она оказалась на самом острие их пересечения. Что бы ни случилось дальше, прежней жизни уже не будет.

      Когда они вышли из шаттла, их встретила встревоженная команда. Офицеры и учёные собрались в ангаре, с тревогой глядя на экраны, где был виден