Жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника. Лев Давыдычев

нигде не было.

      Лежала на полу его одежда, а сам он словно растворился в воздухе или сквозь пол провалился.

      – Сейчас обнаружим, – спокойно сказал Егорушкин.

      Но спокойствие его было чисто внешнее, потому что, осмотрев ванную, он ничего не заметил. Никаких следов, кроме маленькой лужицы на полу.

      – Мистика какая-то, – прошептал один из актеров.

      Егорушкин снова заглянул под ванну – пусто. Взглянул вверх – на смывной бачок. Пожал плечами.

      Вдруг все вздрогнули: где-то рядом раздался писк.

      Егорушкин резко нагнулся, заглянул за ванну и увидел голые пятки. Он схватил их, потянул.

      – О-о-о-ой! – нечеловеческим голосом закричал Иван. – Голову-то оторвете!

      – Я же тебя за ноги тащу…

      – Ой! Голова застряла…

      Тут Егорушкин сказал несколько слов, приводить которые я здесь не буду, так как убежден, что они вырвались у него случайно. Больше я ни разу таких слов от Егорушкина не слышал, хотя мы бывали с ним в переделках куда опаснее, чем эта вот история.

      Вытащить Ивана, застрявшего под прямым углом между ванной и стеной, удалось не сразу. Ногами он еще мог пошевелить кое-как, а голова была стиснута.

      Сначала Иван от боли подвывал, потом скулил, а потом просто орал благим ма-том.

      Егорушкин сбегал в домоуправление за водопроводчиками. Они отключили воду, развинтили трубы, отодвинули ванну и – вытащили Ивана.

      Тело его было в красных пятнах, в краске и известке. Говорить он не мог.

      – Э-эх, – вздохнул Егорушкин, – такая огромная голова, а пустая. Придется тебя, дорогой друг, в больницу.

      Иван обрадованно закивал.

      – В сумасшедшей дом, – уточнил Егорушкин.

      – Нетушки, – с трудом выговорил Иван. – Я нормальный. Я есть хочу. Здорово есть хочу.

      – Может, накормить его? – спросил один из актеров.

      – Кормите, если не жалко, – разрешил Егорушкин, – только пусть оденется.

      Иван съел полкилограмма колбасы, полбуханки хлеба, выпил четыре кружки чаю и тут же, сидя, уснул. Даже нахрапывал. Устал, бедняга!

      И чем, вы думаете, все кончилось?

      Да тем, что Егорушкин отнес Ивана к нему домой. На руках!

      Глава 3,

      в которой впервые появляется Аделаида, а Иван Семёнов пытается выдать себя за лунатика

      ИВАНУ ПРИХОДИТ В ГОЛОВУ МЫСЛЬ

      Милиционер Егорушкин принес Ивана к нему домой, сдал родителям и сказал:

      – Получите вашего обормота. До того нахулиганился, что захрапел.

      Иван, конечно, проснулся, но притворился, что спит. Он подождал, когда уйдет Егорушкин, пока все в квартире уснут, тихонечно прокрался на кухню, поел хорошенько и снова лег.

      И размечтался. Вот если бы за один день выучить все учебники за все классы! А? Ух, было бы здорово! Прощай, дорогая школа! Сидит Иван на выпускном вечере в президиуме, в самом центре, а выпускают его одного, Ивана.

      Играет духовой оркестр.

      Выходит директор и говорит:

      – Товарищи, мы собрались сюда для того, чтобы выпустить на свободу из школы нашего