Тайны Уралгорода. Павел Николаевич Отставнов

бы я их? Хоть и ясны сразу были их намерения? Очень плохие, а вероятно самые страшные (помните: "Не жить!") намерения, но…

      Но, нет! Если бы не ушли с пути, я бы остановился! А там, как бы получилось…

      Но главарь заметил старичка в моей машине, немного замешкался, думая… А затем ушел с пути и крикнул своим:

      – Он не один!

      Путь мне освободили, и мы благополучно добрались до города!

      "Благополучно"? А ночь я не спал! Всё представлялось в красках, красных… Да и в черно-серых, земляных, прихоронки ямной… "И никто не узнает, где могилка моя…" – песенка такая звучала в голове…

      И никак это не уходило из головы, так как надо было, хоть один раз, да съездить за остатками картошки.

      "Но только днем, когда светло, в выходной!" – решил я.

      Но вдруг, резко, похолодало! Даже снежок пролетать стал. Картошка, хоть и сохла в избе, но не топленной. Пару-тройку ночей и… и куски льда, а не "ценный пищевой продукт"!

      Промаялся я, в раздумьях, день… Но вечером, после работы, вооружился всем, чем мог, да поехал…

      Дорогой ждал засады! А в деревне каждую минуту – нападения! Вам, может быть, и смешным я кажусь, в вашем "тепле-светле", в покое-защите, а там… И сейчас не сомневаюсь, если дотянулись бы вражьи руки-крюки до меня – убили бы!

      Вот так, переживая, напрягаясь и пугаясь, я и грузил эту несчастную картошень в мешки, а затем и в машину…

      Седина у нас откуда? Да, очевидно, в такие часы и появляется!

      Но часы, хоть и долгие и тяжкие, но и это заканчивается…

      Загрузил всё! И не стал даже возвращаться, чтобы дверь закрыть – сорвался прочь, в ночь…

      Да, уже стемнело, что добавило "приятных" переживаний в эту таинственно-тревожную обстановку.

      По деревне, и по "грунтовке" я гнал, как мог, наплевав на перетряс мозгов и почек-печёнок!

      Ух, обошлось, я вырвался на асфальт! Там прибавил скорость, хоть и дорога была скользко-промерзлой, из-за мокрого снежка. Но впереди, сразу, опять приближалось то опасное, узкое место. Я мучительно вглядывался, думая: "Не стоят ли опять? А стоят если, что буду делать?"

      Но, ура, в этом месте никого не было! Сразу появилась мыслишка дурная: "На дороге не стоят, но могут бросить камень!"

      Но и этого не случилось!

      "Повезло… – думал, осторожно, я. – Но, что им стоит в любом другом месте засаду устроить? Темно же, снег пролетает. Тормознут, да придавят во мраке!"

      Вот так и гнал по дороге, пока вдалеке не забрезжил свет от поселка. Как-то сразу полегчало, как-то немного успокоило. Все ж, люди там, милиция… А когда въехал на пригорок, и внизу раскинулся, как бы светло-праздничный, поселок этот, я вообще возликовал!

      "Ну, теперь-то уже не возьмут, теперь в безопасности!" – только я это подумал, как машина заглохла!!!

      Была у "Нивушки" моей такая болезнь – глохнуть внезапно. Но, извините, это случалось в жару, когда насос бензиновый перегревался. А сейчас, на холоде, какой перегрев?

      Так я подумал, сидя в холодеющей машине. А когда огляделся, то холод стал входить мне в сердце и душу!

      Темнотища,