Марк и Маяк. Алина Мещерякова

конец звездам. Они ведь тоже маленькие маяки.

      С этими словами старый Маяк уснул, захрапев скрипучим замком чердачной двери, и Марку ничего не оставалось, как, сидя в одиночестве на крыше, крепко задуматься над его словами. Впервые в жизни ему предстояло принять такое нелегкое, совсем не детское решение.

      Письмо первое

      Дорогой Маяк,

      С тех пор, как я ушел из дома прошло уже несколько дней, и я решил, что самое время написать тебе первое письмо. Признаюсь, когда я остался один на нашей крыше, меня охватил страх. Я смотрел на море, которое бушевало у твоего подножья, а за горизонтом не было видно и края дальних земель, ожидавших меня, и думал о том, какой же я еще маленький и какое оно большое, это ваше море. Но делать было нечего – никто кроме меня не спасет дедушку. Уверен, если бы ты мог, то не дал бы мне уйти одному, но ты всего лишь Маяк, как бы я тебя ни любил.

      Тогда я спустился на первый этаж, тихонько проверил спит ли дедушка и вышел на улицу. Лодку я нашел там, где ты и сказал – под большим камнем. Видок у нее был, конечно, так себе. Когда-то янтарные доски из добротной корабельной сосны потемнели и покрылись морщинками времени, а свернутые паруса покрылись толстым слоем пыли. Признаю, она показалась мне просто огромной. Я даже засомневался, а получится ли у меня управиться с такой громадиной, но все же потащил ее к песчаному пляжу. Особенно нелегко мне дался путь по ступенькам пристани, но, когда я добрался до песка, дело пошло лучше.

      Я дотащил лодку до мелководья (ну и холодная же сейчас вода!), закрепил якорь поглубже в прибрежной грязи и побежал домой, чтобы собрать все необходимое. Взбираясь по ступенькам, я мысленно составлял список вещей. Хотя ты, безусловно, видел мои метания, расскажу тебе, что творилось тогда в моей голове. Я отыскал старый походный мешок и стал складывать в него все, что, как мне казалось, могло бы пригодиться в пути. Пару свитеров, побольше чистых носков и маек, садовые перчатки, консервы и сушеные овощи – все это я без труда отыскал в своей спальне и в кладовке. Подумав, я взял с собой удочки. Помнишь, когда-то дедушка научил меня рыбачить, словно знал, что однажды это может спасти мне жизнь. Не уверен, что точно смогу отличить съедобную рыбу от ядовитой, а уж тем более приготовлю ее в лодке, но я наверняка буду сталкиваться с людьми, которым смогу эту рыбу продать, чтобы купить себе съестного.

      Собрав все необходимое для более или менее комфортного путешествия, я сел у камина задумался. Дедушка всегда недолюбливал море и при мне никогда не выходил в него (я бы и о лодке никогда не узнал, если бы не ты, дорогой Маяк!), а потому я и представить себе не мог, где мне взять компас, карту и прочие корабельные штучки, о которых нам рассказывали в школе. Тогда я на цыпочках зашел в дедушкину комнату и полез в большой платяной шкаф, который он всегда держал запертым на ключ, словно хранил там что-то важнее старых кожаных курток и сложенных одеял. Я не ошибся. За ворохом различного полезного в домашних делах барахла я обнаружил карту ближайших островов и карту побольше, на которой и нашел изображение того самого заповедного