Чёрный Город. Влада Ольховская

по пересохшему горлу.

      Глупый вопрос, бессмысленный, не имеющий ответа – потому что подходит любой ответ. Да, Костя, Марк давным-давно не стремился заводить друзей и вообще хоть какие-то связи с людьми строить, ничего хорошего это не приносило. Но от тех связей, что есть, даже он избавиться не мог, они в него годами прорастали, если и вырвешь, то с частью себя, вот и зачем? Поэтому он узнал бы человека, которого помнил с детства, даже в таком аду.

      И одновременно – нет, не Костя, потому что Кости больше нет. Есть тело, когда-то принадлежавшее Косте, а теперь замершее у стены точно так же, как разбросанный во все стороны мусор. О причинах гадать не нужно, кровавый провал в груди все объясняет без слов, одежда пропиталась алым, лицо уже посерело… Глупо даже пытаться что-то менять – хотя с опытом работы Марка почти не осталось ран, которые он не мог вылечить. А смерть вот вылечить нельзя…

      От смерти можно только уйти, и он должен был. Потому что Костю не вернуть, а Марк по-прежнему нужен людям, потому что обученные и опытные хирурги всегда в дефиците. Понятно, что кто-то будет наказан за гибель Объекта-803. Но точно не Марк, его примут где угодно, возможно, даже пустят в Черный Город, и для того, чтобы снова жить если не счастливо, то хотя бы спокойно, нужно просто сбежать отсюда…

      А он вдруг понял, что не может. Не хочет. Не из-за причин, которые способен объяснить – таких не было, к ним даже смерть друга не относилась, потому что друга этим не вернуть, и Костя уж точно такого бы не хотел. Это было не столько понимание, сколько ощущение: нужно остаться.

      Эту правду принесла не пустота, нет, она как раз отступила, сменившись чем-то другим, не затянутым в ледяной водоворот, а вырвавшимся оттуда. Пока еще непонятным, но с каждой секундой обретающим все большую власть.

      Люди уже убежали – все, кто еще мог двигаться. Марк остался с телом Кости наедине, однако на него больше не смотрел. Он отошел от мертвеца, замер в центре полуразрушенной полыхающей улицы, расправил плечи – и вдруг рассмеялся. Неожиданно для самого себя. Одиноким смехом, который в опустевшем поселке звучал страшнее любых криков. Просто Марк вдруг понял кое-что важное, казавшееся верным признаком безумия, но безумия нужного, спасительного даже.

      Сегодня я остаюсь.

      Марк прекрасно понимал, что для него это означает смерть. Он не боялся – ледяная воронка забрала страх, выпустив на его место ярость, а главное, дьявольское, непобедимое упрямство. Он бегал всю свою жизнь, и к чему это его привело? А остальных? Спасло кого-то? Нет, не по-настоящему так точно. Потому что все привыкли бежать – и забыли о том, что некуда тут бежать.

      За спиной только Черный Город, который уверенно пожирает собственных детей. А в других сторонах, справа, слева, впереди – ничего. Сотни, тысячи километров пустынного и безжизненного ни-че-го. Дальше, за десятками горизонтов, можно найти разве что хищную тварь уровня Черного Города, так разве ж это лучше? Смерть везде, ее эта игра как раз забавляет, и победить можно только одним способом: остаться. Умереть