Око шамана. Ирина Зиновьевна Мутовчийская

лгуном, но я отвечаю за каждое своё слово. Дело в том, что окна моей детской комнаты выходят как раз на противоположную улицу. Более того, одно из моих окон находится как раз напротив фанзы. Я хотел бы написать, что оно находится напротив окон фанзы, но не буду, потому что у фанзы нет окон. Есть только дверь и несколько крошечных отверстий, которые больше похожи на щели. Однажды ночью я даже видел… Нет, не хочу рассказывать об этом! Мне страшно до сих пор.

      Забыл сказать: брата дяди Мо я никогда не видел. Но вернёмся к полудню понедельника и к трём мальчишкам, продрогшим и растерянным.

      Первым заговорил Сашка:

      – Вить, ты как хочешь, а я зайду в сарайчик. Ну не убьёт же нас хозяин сарайчика!

      – В фанзу, – поправил я друга.

      – Что? – Сашка обернулся. – Что ты сказал?

      – Я сказал, – я напряг голос, пытаясь перекричать звуки ветра, – сказал, что сарайчик называется фанзой!

      – А, ну хорошо… Ну что, зайдем?

      – Да, – Володя выпятил грудь и сделал два шага вперёд, – я иду!

      Было видно, что друг отчаянно трусит, но старается не показывать виду. Квартира Вовки находится выше этажом, расположение квартиры такое же, как у нас. И комната Вовки расположена так же, как моя детская. Только на этаж выше. Глядя на Вовку, мне стало понятно, что не один я не сплю долгими темными ночами. Ещё одна человеческая душа замирает ночью от страха.

      Мы подошли к двери фанзы и замешкались. Никому не хотелось дотрагиваться до двери сарайчика. Наконец я собрался с духом и толкнул дверь. Однако дверь не шелохнулась. Ни замка, ни замочной скважины на двери не было. Я поднатужился, но дверь стояла как влитая. Косяки двери тряслись, с них сыпалась труха, но дверь по-прежнему была неподвижна. Друзья присоединились ко мне. Наконец дверь неожиданно поддалась, и мы буквально влетели внутрь фанзы.

      Скажу сразу, ничего особенного в домике не было. Единственное, что удивило нас, было то, что сарайчик внутри оказался довольно большим, он состоял из трёх комнат. Глядя на него снаружи, никогда нельзя было бы этого подумать. Комнаты были полупустыми. В одной комнате стояла кровать, закрытая пологом. Посреди второй комнаты стоял шкаф, полный книг. Дверцы шкафа были открыты. На третьей полке строй книг был нарушен. Видно было, что в строю недоставало одной книги. Несколько книг вывалилось и стояло косо.

      Создавалось впечатление, что книги не видели света уже много-много лет. И вот наконец одна из них нашла своего хозяина. Там, где когда-то стояла книга, остался чёткий след.

      В третьей комнате стоял длинный стол. Одна половина его была заставлена баночками, бутылочками и маленькими тарелочками, а вторая – завалена свёрнутыми листами бумаги. Развернув один из них, я увидел рисунок, а на других были записи.

      Рисунков было всего два, и один из них был не закончен. Края листа были зажаты пресс-папье, чтобы не загибались. Рядом с листом стояло шесть баночек с красками. Они выглядели странно, но пахли восхитительно. Вся комната пропиталась