По следу «Аненербе». Вангол-3. Владимир Прасолов

что доктор говорит ему правду.

      – Что же делать, доктор?

      После некоторого молчания, нескольких минут хождения по периметру небольшого кабинета доктор сел и тихо заговорил:

      – Мой совет покажется странным, но вам лучше забрать вашего друга из госпиталя.

      – Как, совсем нет надежды? – вырвалось у Вангола.

      – Вы не дослушали меня, забрать отсюда и поместить в одном тихом и спокойном месте.

      – Что это за место?

      – Есть одно место, я надеюсь, для вас жизнь вашего друга важнее идеологических предрассудков?

      – Доктор, не сомневайтесь, я все сделаю так, как вы скажете. – Вангол внимательно посмотрел доктору в глаза. – Не волнуйтесь. Это останется навсегда нашей тайной.

      – Я почему-то вам верю. Хорошо. Слушайте. Записывать ничего не нужно, прошу вас все запомнить.

      Через неделю четверо мужчин в полувоенной форме постучали в дверь избушки на берегу небольшого лесного озера. Добирались в лесную глухомань четверо суток. Дорог в этом районе Архангельской губернии испокон веков не было, только конные тропы. Дверь была не заперта и открылась сама по себе, как бы приглашая войти. В светлице у окна сидел старец, именно старец, а не старик. Его благообразное лицо было спокойно, светло-серые, почти белые глаза смотрели на вошедших приветливо. Седая борода и волосы ниспадали на его плечи и грудь, скрывая расшитый узорами ворот льняной косоворотки.

      – Входите, входите, добры люди, не робейте.

      – Здравствуйте, отец, мы к вам с поклоном от Сергея Федорова…

      – От Сергея? Нетто не забыл меня? Как он? Все потчует народец лекарствами?

      – Так точно, потчует, – улыбнулся Вангол.

      – Значит, все у него хорошо. Благостно. Спасибо за добрую весть. Так по какой нужде вы ко мне? А впрочем, уже сам вижу. Ты бы, богатырь, присел вон туда, на полати, а еще лучше – разоблачайся до белья и ложись. А вы помогите ему, там простыня чистая, плохо ему, вижу.

      Степану помогли раздеться и уложили. Он молчал, молчал весь этот долгий путь. Старец подошел к нему и положил руку на голову. Макушев закрыл глаза, и его напряженное и измученное лицо расслабилось.

      – Пусть поспит, а вы располагайтесь, покормлю вас вот лепешками, отваром смородиновым с травами напою, живо усталость сбросите, вам ведь в обрат надо идти.

      – Спасибо, отец, не откажемся, а вот как…

      – За товарища своего не беспокойтесь, поднимется он, силы в нем матушка-природа заложила на троих, а я помогу ему. Через тридцать три дня приходите за ним.

      – Вы не хотите даже узнать, что с ним, я рассказать хотел…

      – Только он сам знает, что с ним и почему, сам и расскажет мне, когда в том нужда будет. Достань-ка там, на печке, лепешки горячие еще, должно быть, для вас пек, угощайтесь.

      – Как для нас? Мы ж не предупреждали о том, что… – удивленно спросил Владимир Осокин.

      – Так не вы одни по лесу ходите… Ешьте, ешьте, вам силы нужны, много силы. Ворогов с земли Русской сбросить,