Обрученная с врагом. Ольга Дмитриева

тебя.

      Учитель не стал больше ничего спрашивать, но я внезапно кое-что вспомнила. И подозрительно уточнила:

      – Не то ли самое ожерелье, которое он в честь примирения с Лукианом страстно желал мне вручить?

      Ару-старший нахмурился и задал вопрос:

      – Какое ожерелье?

      – Серебро, голубые топазы, – четко отрапортовала я.

      И по его лицу поняла, что попала в точку. Что же Герберт навесил на эту вещь, что всеми правдами и неправдами пытается всучить ее мне?

      Рой, судя по всему, думал о том же. Но говорить ничего не стал. Какое-то время мы все сосредоточенно жевали. На лице его отца отражалась напряженная работа мысли. Я надеялась, что заронила в его душу зерно сомнений.

      Больше за столом не было произнесено ни слова. После завершения обеда мы распрощались и ушли, оставляя Ару-старшего обдумывать все, что он сегодня узнал. Стоило нам оказаться на улице, как я тяжело вздохнула. Рой утешительно сжал мою руку и негромко сказал:

      – Он разумный человек. Иногда даже слишком. Я попрошу леди Анну о встрече сегодня же.

      Я рассеянно кивнула. А учитель внимательно посмотрел на меня и спросил:

      – Переживаешь из-за этого недоноска Кая?

      Я подняла на него изумленный взгляд. О Кае и его нелепой попытке «спасти» меня я успела позабыть, и мои мысли занимал Герберт ре Айштервиц, о чем не замедлила сообщить. Во взгляде Ару промелькнуло удовлетворение. Снова ревнует к Каю? Но это же глупости…

      – Вижу, что ты все равно жалеешь его, – мрачно заговорил учитель, – несмотря на то что он применил к тебе силу. Надеюсь, откатом его приложило как следует.

      – Откатом? – не поняла я.

      – Он дважды бастард. У него не обнуление, он принимает часть магического воздействия на себе, нейтрализуя лишь некоторые эффекты. Если ты пыталась использовать магию – а мне хочется верить, что ты сопротивлялась, – значит, у него будут последствия.

      Я опустила взгляд. Третьекурсника мне было жалко. Чувствуя напряжение Ару я, осторожно начала:

      – Думаю, Шендан использует его. Кай не сдал нас, как и обещал. А спасение… наверняка Шендан же и наговаривал ему о том, как мне плохо на практике у кровного врага. Он же не понимает, что мы…

      – Хочется верить, что уже понимает, – процедил учитель, и я вспомнила о наглядной демонстрации наших чувств и его случайной свидетельнице.

      – А вот Элоиза не успокоится, – вздохнула я.

      – Если вы договоритесь с Никодемусом – возможно, отстанет, – задумчиво произнес Ару. – В обмен на то, что Лукиан выйдет из тюрьмы, надо выторговать побольше. И чтобы этого рыжего безумца держали от тебя подальше, и Элоизу приструнили. Она птичка не того полета, чтобы идти против главы рода. До этого ей явно помогали и помогали с молчаливого согласия Никодемуса.

      За разговорами мы незаметно дошли до парка. К озерцу подошли в молчании. Но даже вид водной глади не навеял умиротворения, поэтому я поспешно вызвала магическую оболочку и шагнула в воду. Голубые и розовые всполохи вокруг меня разгоняли темноту дна. Магические существа здесь не водились, а