Обрученная с врагом. Ольга Дмитриева

смей.

      – Я люблю тебя, – пылко произнес Кай, – и спасу! Мы уедем…

      – Не надо, – отчаянно попросила я. – Ты… Я люблю другого, не нужно…

      Больше ничего сказать я не успела. На миг моей спине стало нестерпимо горячо, затем дверь исчезла, и я начала заваливаться назад. Упасть мне не дали, а вот Кая заставили меня выпустить. Объятый пламенем кулак врезался в скулу третьекурсника, и мощная вспышка огня отбросила его прочь. Сначала мне показалось, что удар был смертельным, но Кай зашевелился. Я развернулась и упала в объятия Ару.

      Меня затрясло от пережитого, и учитель процедил:

      – Что здесь происходит?

      При этом он не сводил глаз с Кая, и я вдруг поняла, что его последние слова он слышал. И теперь внутри моего учителя клокотало бешенство. Третьекурсник в этот момент кое-как сел. На его челюсти вздувался огромный волдырь. Я подозревала, что под ним позже будет синяк. А если вспомнить дуэль с Лукианом, это он еще легко отделался…

      А еще я почувствовала жалость. Кай влюблен в меня? Это все объясняло, но… наверное, то, что я собиралась сделать, жестоко. Но без этого, кажется, не обойтись. Я повернулась к учителю и вскинула голову. Ару продолжал прижимать меня к себе. Больше всего я боялась, что учитель не поймет. Привстала на цыпочки и потянулась к нему.

      Горячие губы охотно накрыли мои. Поцелуй получился вовсе не таким невинным, как планировалось. Его язык снова хозяйничал в моем рту, а ладонь легла на затылок, пальцы зарылись в волосы. Я не сопротивлялась, а наоборот, подалась вперед. Мысль о том, что у нас есть невольный свидетель, улетучилась. О Кае я вспомнила только тогда, когда Ару, наконец, перестал терзать мои губы. Я чувствовала, как пылают щеки, но нашла в себе силы посмотреть в обескураженное лицо Кая. Надеюсь, у него хватит ума понять, что мои чувства настоящие.

      В этот момент из коридора донесся судорожный вздох. Я резко обернулась и обнаружила, что у нашего поцелуя был еще один свидетель. Элоиза Хейг стояла у стены напротив входа, сжав кулаки, и в ее взгляде изумление смешивалось с лютой ненавистью. Я не удержалась от победного взгляда и спрятала лицо на груди учителя. Ару провел рукой по моим волосам и процедил:

      – Мы уходим. Сами объясняйте Валисию, из-за чего я сжег дверь.

      С этими словами он взял меня за руку и потянул за собой.

      Я покорно шла по коридорам, пытаясь осознать все, что произошло. Кай попытался меня «спасти» – похитить и поцеловать. От одной мысли о том, что он мог ко мне прикоснуться, было плохо. Я не чувствовала ни злости, ни раздражения – только жалость. Горячая ладонь Роя, в которой все еще лежала моя рука, успокаивала. Я вцепилась в него мертвой хваткой.

      – Испугалась? – спросил учитель. – Что ему нужно было?

      Я поколебалась. Стоит ли рассказывать, что произошло? С него станется – вернется, чтобы дать Каю на орехи.

      – Он применил к тебе свою магию? – продолжал допытываться Ару.

      И я нехотя призналась:

      – Да. Обнуление или что-то подобное. Я не могла использовать свою силу, шевельнуться не могла, а он…

      Нет,