Туманная тропа. Дмитрий Одиссеев

всё, что не нужно каждый день. Её голос прозвучал немного тише, чем раньше, но она быстро вернулась к обычному тону, будто ничего странного и не было. Бабушка протянула руку к двери кладовой и, не спеша, закрыла её, словно старалась, чтобы это действие не привлекло лишнего внимания. Я заметил, как её пальцы ненадолго задержались на ручке, прежде чем она резко повернулась ко мне. Бабушка: Ладно, достаточно для первого дня. Тебе нужно устроиться. Иди, помоги маме. Я кивнул и пошёл в зал, где родители уже раскладывали вещи. Мама аккуратно расправляла дорожные сумки, в то время как папа пытался подключить что-то похожее на старую лампу. Мама: Ты видел? Всё осталось почти таким же. Даже часы на стене всё ещё стоят. Я взглянул на часы – большие, с деревянным корпусом и стеклом, которое затянулось паутиной. Стрелки показывали пять минут до полуночи, и я непроизвольно задумался, сколько времени они уже не двигаются. Папа: Ох, если начнём вспоминать, то сядем за чай до ночи. Всё, хватит с нас прошлого. Бабушка вошла в зал, и её шаги звучали мягко, несмотря на скрип половиц. Она осмотрелась, поправила подушку на диване и обратилась к нам: Бабушка: Чай будет готов через минут десять. Вы отдыхайте, а то в дороге устали. Мама благодарно кивнула, а папа лишь махнул рукой, увлекая меня к дивану. Я устроился в углу, прислушиваясь к тихим звукам дома. Где-то наверху глухо постукивала дверь, как будто ветер проник туда. Сквозь тонкие стены доносились шумы сада, а с кухни слышались звуки кипящего чайника.

      Я тихо спросил:

      Я: А что за тёмная комната за лестницей? Бабушка на мгновение замерла, хотя уже успела дойти до кухни. Её голос прозвучал тихо, почти неслышно:

      Бабушка: Просто кладовка. Там ничего интересного. Но её тон был совсем не таким, как раньше. Я посмотрел на маму, но она ничего не заметила, увлечённая своими сумками. Папа хлопнул меня по плечу:

      Папа: Эй, чего такой задумчивый? Бери кружку и за стол.Чай был готов, и мы все собрались за небольшим столом в зале. Бабушка поставила старый чайник с треснутой ручкой и ряд маленьких чашек, каждая из которых выглядела чуть иначе: одна с ободком, другая – с едва заметным сколом. Дедушка уселся напротив меня, его лицо осветилось лёгкой улыбкой. Дедушка: Ну, как вам тут? Уже привыкаете? Мама, взяв кружку в руки: Да нормально. Правда, дорога вымотала, но всё как прежде. Папа: Да уж. Если бы не эта дорога – сюда ездить было бы куда проще. Бабушка: Зато воздух свежий. Не то что в вашем городе. Я пил чай, наблюдая за их разговором, и время от времени ловил взгляд бабушки. Казалось, она всматривалась в меня, как будто пыталась понять, что изменилось с тех пор, как я был здесь последний раз. За окном медленно сгущались сумерки, и свет из небольшой лампы, стоявшей на столе, всё больше забирал себе пространство. Бабушка посмотрела на дверь, выходящую в коридор, и сказала с лёгким вздохом:

      Бабушка: Там у вас будут комнаты наверху. Пойдёте, разберёте вещи, а мы с дедом тут наведём порядок. Мама кивнула, поднявшись первой. Папа выдохнул и тоже пошёл