Магическая академия. Достать василиска!. Ева Никольская

усмехнулся и, развалившись в кресле, задумчиво посмотрел на меня.

      – Тебя как сюда занесло-то, ведьма Катарина? – спросил по-доброму, без издевки или ехидства.

      И я, помедлив всего пару секунд, все ему выложила. Просто потому, что с хорошим человеком ничем поделиться не жалко, а еще очень уж хотелось выговориться. Охранник слушал, качал головой, изредка задавал какие-то вопросы и пил стакан за стаканом, постепенно опустошая графин.

      – Да уж, девка, не повезло тебе, – подтвердил старик то, что я и так знала. Мы синхронно вздохнули, причем все втроем. Чесун тоже слушал и тоже сочувствовал, выражая это в коротких, но выразительных восклицаниях: «Вот стер-р-рва!», «Вот поганец!» и «Вот же невезуха-а-а!».

      – Кроме штрафа за безбилетный проезд тебе еще и сопротивление при аресте с побегом приписали – леший наш на тебе зло сорвал за гнев градоначальника. Так что будешь сидеть на нарах дней тридцать, если залог не внесут или кто-нибудь достаточно уважаемый не возьмет тебя на поруки.

      – Да кому я нужна-то? – Снова стало так грустно, что сердце сжалось, но слезы на этот раз удержать я все же смогла.

      – Сирота, что ль? – сочувственно спросил охранник.

      – Нет, но…

      – Ну так пиши письмо родным, я утром отправлю с голубиной почтой им весточку, – обрадовался он. – Приедут, заберут тебя. И сидеть в тюрьме не придется.

      – Да лучше уж я посижу, – проворчала, потупившись.

      – Не понял, – честно признался дедок.

      – Не заладилось у нас с родными, – тяжело вздохнула я. – Как только магический дар у меня открылся, так и не заладилось. Отец с мамой ведьм на дух не переносят, а я всегда мечтала стать одной из них. С тех пор, как свора разъяренных собак меня чуть не разорвала. Я совсем мелкая тогда была, перепугалась жутко. Меня именно ведьма спасла. А родители вместо благодарности ее в организации покушения обвинили и стражам порядка сдали. Представляете?!

      Охранник нахмурился и, немного помедлив, кивнул. Представлял, видать.

      – А потом что с ведьмой стало? – подал голос из своего угла чесун.

      – Тетя сказала, что ее отпустили после трехдневных допросов с применением заклинаний для считывания памяти и прочих малоприятных методов, которыми иногда пользуются сыскари.

      – Малоприятно, но действенно, – высказался в защиту своих старик.

      – Да я не спорю, что действенно. Но ведь обидно, что женщине, которая спасала меня, рискуя собственной жизнью, через все это пройти пришлось. Из-за моих родителей!

      – Ты, девка, их тоже попробуй понять. Ведьмы – народ темный, что в голове вашей крутится – сам черт не разберет. Вдруг бы и правда она весь спектакль устроила, чтобы к тебе в доверие войти? Одаренных колдовки чуют, а некоторые учениц ищут.

      Я упрямо мотнула головой, не соглашаясь. Пусть мне тогда было всего шесть, но я чувствовала своим перепуганным сердечком, затуманенным от страха разумом, а главное, магическим даром – не виновата была та женщина. Но кто же меня слушал?

      – По-моему, всему виной