Сказки Г.-Х. Андерсена. Ганс Христиан Андерсен

большая глубокая река, да такая быстрая, что трудно было бороться с её течением. Через реку был перекинут большой новый мост. Маленький Клаус встал посредине моста и сказал как можно громче, чтобы пономарь услышал:

      – К чему мне этот дурацкий сундук? Ну и тяжёлый! Словно камнями набит. Замучаюсь я с ним. Брошу-ка его в реку; приплывёт он ко мне домой сам – ладно, а не приплывёт – и не надо!

      И вот Маленький Клаус взялся за сундук одной рукой и слегка приподнял его, как будто хотел столкнуть в воду.

      – Постой! – закричал в сундуке пономарь. – Выпусти меня сначала!

      – Ай! – крикнул Маленький Клаус, делая вид, что испугался. – Он всё ещё тут! В воду его скорее! Пусть потонет!

      – Нет, нет! Это не чёрт, это я! – кричал пономарь. – Выпусти меня, я тебе целую мерку денег дам!

      – Вот это дело другое! – сказал Маленький Клаус и открыл сундук.

      Пономарь мигом выскочил оттуда и столкнул пустой сундук в воду. Потом они пошли к пономарю, и Маленький Клаус получил ещё целую мерку денег. Теперь вся тачка была доверху набита деньгами.

      «А лошадка-то мне недурной барыш принесла! – подумал Маленький Клаус, когда пришёл домой и высыпал на пол всю кучу денег. – Вот разозлится Большой Клаус, когда узнает, как я разбогател по милости своей единственной лошади! Только не стану я всего рассказывать».

      И он послал к Большому Клаусу мальчика попросить мерку, которой мерят зерно.

      «На что она ему нужна?» – подумал Большой Клаус и вымазал дно мерки дёгтем: авось, мол, к нему что-нибудь да пристанет. Так оно и вышло: получив свою мерку, Большой Клаус увидел, что к её дну прилипли три новенькие серебряные монетки.

      – Вот так штука! – сказал Большой Клаус и сейчас же побежал к Маленькому Клаусу.

      – Откуда у тебя столько денег?

      – Вчера вечером продал шкуру своей лошади.

      – С барышом продал! – сказал Большой Клаус.

      Побежал домой, взял топор и прикончил всех своих четырёх лошадей, потом снял с них шкуры и отправился в город продавать их.

      – Шкуры! Шкуры! Кому нужны шкуры! – кричал он по улицам.

      Все сапожники и кожевники сбежались к нему и стали спрашивать, сколько он просит за шкуры.

      – Мерку денег за штуку! – отвечал Большой Клаус.

      – Да ты с ума сошёл! – возмутились покупатели. – У нас столько денег не водится, чтобы их мерками тратить.

      – Шкуры! Шкуры! Кому нужны шкуры! – кричал он опять и всем, кто спрашивал, почём у него шкуры, отвечал: – Мерку денег за штуку.

      – Да он нас дурачить вздумал! – закричали сапожники и кожевники, похватали кто ремень, кто кожаный передник и принялись хлестать Большого Клауса.

      – «Шкуры! Шкуры!» – передразнивали они его. – Вот мы тебе покажем шкуры! Дождёшься, что кровью харкать будешь, красными поросятами плеваться! Вон из города!

      И Больший Клаус давай бог ноги! Отроду его так не колотили.

      – Ну, – проговорил он, добравшись до дому, – поплатится же мне за это Маленький Клаус! Убью его!

      А у Маленького Клауса как раз умерла