Кафе Хенто. Любовь Деточкина

знает, как его защищать.

      Андрей вернулся в свою квартиру. Что-то изменилось внутри него. Он больше не злился и не боялся, спокойствие разливалось мягкими волнами, заполняя его целиком. Андрей достал мобильный телефон и начал листать контакты. «И что я им скажу?», – думал он, – «Нашел крутую работу до скончания времен, поэтому решил попрощаться». Он отложил телефон, пошел на кухню и включил чайник. Зашумела вода. «Как все-таки проста и прекрасна обычная человеческая жизнь. Пить чай, слушать музыку, общаться с другими людьми, ходить на работу, делать научные открытия, растить детей, влюбляться и расставаться, испытывать столько разный чувств и эмоций, видеть сны, мечтать и думать о тайнах вселенной и смысле жизни. А когда ты так близок к этим тайнам, так хочется зарыться головой в подушку, уснуть и, проснувшись, жить обычной жизнью, даже можно глупой и бездарной, лишь бы человеческой», – думал Андрей, стоя перед кипящим чайником. Сколько мне осталось? День, неделя, несколько часов? Впрочем, какая разница, я проживу их обычно. Он выпил чай с бутербродами, поболтал по телефону со старой подругой, съездил в гости к приятелю, позвонил отцу и сказал, что заказал крючки, которые он просил. Вечером он смотрел фильмы, потом уснул прямо перед монитором.

      – Пока ты спишь, я расскажу тебе самую важную вещь. Ты должен изгнать любого, кто вторгнется в мир. Если он откажется уходить, тебе придется его убить. Неважно, кто это будет и какие у него будут намерения, все, что не принадлежит миру, может нарушить законы и уничтожить его. А теперь тебе пора уходить, – сказал смотритель.

      – Мне обязательно умирать? – спросил Андрей.

      – Да. Тебе надо обрести полное сознание, той части, что находится в человеческом теле, недостаточно.

      – Мне надо себя убить? – спросил Андрей.

      – Нет, я просто отделю тебя от тела, – сказал смотритель.

      Андрей увидел комнату, и себя, спящим в кресле; нет, уже не спящим. Послышался хлопок входной двери и голос мамы. Мама зашла в комнату и что-то непрерывно говорила, потом толкнула Андрея в плечо, тело безвольно опрокинулось набок. А потом меня наполнило безмерное горе, оно раздувалось, как черный игольчатый шар, в центре которого сидела мама, упавшая на пол. Края шара прошли сквозь меня, причиняя нестерпимую боль и стали расширяться дальше. Ярко-рыжее веселое пятно прыгало за стеной и повторяло: «Хозяин принес курицу, курицу, курицу». Я стал плыть вверх. Сбоку вибрировали розовые с красным полосы: «Я тебя люблю, почему ты молчишь?» Вокруг вспыхивали новые цветные пятна: «Я ненавижу тебя, хочу новые сапоги, гадкая каша, о чем она думает, забивай, кривоногий, я – идиот, для чего это, я хочу летать, мне холодно, ты старый, сварливый пень». Краски и голоса сливались в один непрерывный поток. Родилось пять медвежат, капля катится по зеленому листу, он несет торт и спотыкается, она мчится на мотоцикле и плачет, камни падают вниз, муравей несет крошку.

      – Я ухожу. Теперь этот мир твой, люби его и храни, – говорит смотритель.

      – Спасибо учитель.