ИИгрушечная любовь. Виктория Румянцева

адаптироваться и развивать взаимодействие с ребёнком. Мы должны создать алгоритм, который будет не просто реагировать на эмоции, но и обучать игрушку адаптироваться, меняя свой ответ в зависимости от поведения мальчика…

      – Только не предлагай учить лампочку одолевать хозяина философскими вопросами! – рассмеялся Корней. – «Алёша, понимаешь ли ты концепцию лжи во спасение?»

      – И к этому я подведу, а как же, но немного позднее, – ответила Элла.

      Коллег умиляло её неизбывное желание делать роботов «живыми», несмотря на общемировую тенденцию, не очеловечивать помощников. Из-за этого идеализма над Эллой беззлобно подтрунивали. Например, ироничный и ребячливый Паша, трудившийся в компании инженером по машинному обучению, перепрограммировал роботессу-администратора мисс Всезнайку, сидящую на входе, так, чтобы та бомбардировала Эллу при встрече экзистенциальными или заковыристыми вопросами: «Здравствуйте! Элла, сегодня задумалась: а могу ли я быть больцмановским мозгом? Вдруг моё сознание – это просто случайное появление осознающего элемента, которое скоро исчезнет? Как мы можем ощущать реальность? Она может оказаться лишь иллюзией, кратковременной флуктуацией? Что значит быть «живым»?»

      Эллу это только забавляло.

      Вскоре другие коллеги переименовали робота Всезнайку в мисс Чернышевскую (в честь Александра Чернышевского, русского философа, критика и публициста, который известен своими трудами по вопросам социализма). Ну, за её постоянные «Что делать?» и философские рассуждения.

      На днях Элла перепрограммировала Зимко, чтобы тот одолевал Пашу. Месть – блюдо, которое нужно подавать холодным.

      – Я бы вообще не рекомендовал делать игрушку говорящей, тем более – «думающей», – сказал Корней. Он всегда осторожничал. – Надо перестраховаться.

      В Элле начинало подниматься возмущение. Опять двадцать пять!..

      – Если лампочка будет «молчуньей», остаётся тривиальное решение – использовать нейроцвет в качестве индикатора, – рассуждала UX-дизайнер Аня. – Игрушка будет менять оттенок в зависимости от эмоций ребёнка.

      – Только стоит учитывать спектр цветовых предпочтений, ведь особенные дети могут по-разному воспринимать цветовую палитру из-за нейропсихологических особенностей, – возразил психолог.

      – Мы можем дать лампочке возможность запоминать предпочтения ребёнка, – высказалась Элла. – Например, если мальчик чаще радуется, когда лампочка светится голубым, она будет использовать этот оттенок. И надо сделать так, чтобы лампочка не просто реагировала, но и учила этому мальчика! Например, родитель говорит: «Я рад!», и лампочка светится, скажем, жёлтым. Со временем ребёнок начнёт понимать связь!

      – Игрушка должна снижать всплески эмоций, а не обучать им, – отрезал Корней.

      – Я думала, мы делаем друга, который поможет мальчику, а вы предлагаете создать банальный… «антистресс-гаджет», мигающий нужным цветом! – возмутилась Элла.

      – Вот