У горизонта событий. Том II. Наталья Макаревская

ее не выраженные вслух сомнения. – Такие, как он, никогда не позволяют себе выказывать не только трусость, но и то, что другие могут счесть за трусость. Даже если это всего лишь разумная предосторожность.

      – Ты его так хорошо знаешь? – оскалился Юсуфар. – Или твои выводы сделаны на основе хмм… родственной аналогии?

      Это такой намек? Впрочем, если подумать, Юсуфар и раньше, на Запретном континенте намекал на то же самое.

      Суридиан понял и не преминул ответить сообразно:

      – Признаюсь, меня восхищают его полководческие дарования, которые он особенно ярко проявил во время Вестринской войны. Конечно, в те годы ты и маги твоего Ордена имели куда больше возможностей, чем я, изучить Ингара Бьоргстрома. Все-таки согласись, для обычного человека он весьма незаурядный и интересный экземпляр.

      Юсуфар предсказуемо зашипел, выплевывая изо рта капельки слюны. И трое его подручных тоже перекосились. Тот, которого звали теперь Ронжер Грут, стиснул кулаки. Напоминание о поражении в Вестринской кампании никому из Видящих не могло прийтись по нутру.

      Очень кстати показались лиорентийцы. Они выехали верхом из садов, остановившись у границы длинных вечерних теней, которые отбрасывали деревья. Не торопясь, спешились. Один из них передал солдату поводья и шлем и направился в сторону ожидавших магов.

      Солнце светило ему в спину, окружая его силуэт сверкающим ореолом. Лиорентиец шагал спокойно и уверенно, не выказывая и капли боязни. Лучи преломлялись в кристаллическом жилете и обнаженном кристаллическом клинке. Держа оружие на отлете, он сделал несколько широких взмахов снизу, срезая перед собой густую, не успевшую выгореть траву.

      – Решил изобразить из себя крестьянина с косой? – пробормотала Ллайна.

      Против солнца было плохо видно, но, что этот человек и есть Ингар Бьоргстром, Сю-Джин не сомневалась.

      Она припомнила выданные ему лестные характеристики и эпитеты от любящих родственников, и подытоживавшую их слегка диссонирующую с остальными положениями фразу: «Вообще-то, если отсечь всё лишнее, он очень умный».

      «Лучше всего быть с ним абсолютно откровенной, – напутствовал Хеймир. – И отвечать своим собственным чувством превосходства. Тут и выдумывать ничего не надо – у тебя прекрасно получается. Это естественное для тебя поведение». Хеймир сопроводил свои слова широкой лучезарной улыбкой, а Ллайна довольно хихикнула. За время путешествия она стала чересчур смешливой.

      «У него есть точки, на которые давить ни в коем случае нельзя, и другие – туда жать как раз-таки можно и нужно. Джионна, упомянутая в положительном контексте, – эффективный и беспроигрышный вариант. Он пустит слюни и будет шелковым». В той или иной вариации это говорил не только Хеймир, но и Илинора, и Сэнни, и сама Джионна. «Не забудьте передать ему, что мы все равно его любим», – добавлял Хеймир, и это была еще одна полезная точка для надавливания. Но при этом запрещалось заговаривать о его младшем брате и Юсте.

      Ингар Бьоргстром подошел ближе. Собранный и решительный, он излучал