У горизонта событий. Том II. Наталья Макаревская

действительно, рассказывала об этом, как и об особенностях посвящения в Жрицы Солнца и о постельных нравах императора.

      – Извини, я повторяюсь. Суть в том, что, согласно записям, подавляющее большинство детей с магическими способностями – вторые по счету. У многих матери умерли при родах, и все их старшие братья и сестры способностями не обладали. Первенцы же наследовали магические способности, только если таковые были у обоих родителей сразу. А прочие дети рождались больными и неполноценными. Их матери, как правило, умирали, и они тоже – или сами, или их отправляли на алтарь, если время подходило для жертвоприношения.

      Этого ведь достаточно для определенных выводов, точнее, для того чтобы убедиться в существовании некой закономерности? Джионна внимательно слушала, не сводя с Сэнни взгляда. Сэнни решилась и закончила:

      – Если бы у вас с Ингаром был второй ребенок, он, скорее всего, родился бы магом.

      Джионна резко побледнела, и Сэнни поняла, что лучше не спрашивать. Не сейчас. Не о самой Джионне. Однако…

      – Юст говорил, – осторожно начала Сэнни, – что у вас был младший брат.

      – Да, – отстраненно отозвалась Джионна. – Как ты и сказала – он родился больным и прожил недолго. Ты знаешь, почему так происходит, Сэнни?

      – Нет. Но закономерность, определенно, имеется, и за ней обязано что-то стоять. Какой-то неочевидный фактор. Важна не только кровь матери и отца. В Лиоренции, как тебе известно, считается, что способности магов противоестественны, чужды природе, поэтому для любой женщины рожать такого ребенка опасно. И больше одного родить не получится.

      «По крайней мере, если это не близнецы», – добавила она про себя, предпочитая не думать о сыновьях.

      А Илинора с Хеймиром пренебрегли… Должно быть, они не знали о способностях Юста. А если знали?

      – Поэтому магов становится всё меньше, – закончила Сэнни.

      А до Катастрофы? До Катастрофы, очевидно, дело обстояло как-то иначе.

      Джионна устремила на Сэнни долгий взгляд, но будто бы и не смотрела, настолько этот ее взгляд был обращен в себя. Глаза напоминали две черные бездонные дыры.

      – Они могут что-то знать, родители с Кенларом. Обязаны знать. И я думаю – почему бы их не подловить и не заставить рассказать? – выговорила Джионна, и взгляд ее обрел решимость.

      – А ты сможешь их убедить? – спросила Сэнни.

      – Убедить? – Джионна вскинула бровь. – Они за столько лет как-то сами не убедились… Сомневаюсь, что слово «убедить» абсолютно подойдет. Не люблю… давить. Но, видно, придется.

      Вообще у Джионны каким-то непостижимым образом имелись ниточки для управления не только Ингаром. Она была способна любого за них дернуть. Сэнни не понимала точного механизма воздействия. Ничего такого Джионна не делала, ни к каким явным ухищрениям не прибегала, хотя и могла что-нибудь перед этим разыграть, типа ответной или предварительной откровенности, но не обязательно. Она пользовалась этим редко. Она не передавливала, не заставляла вытряхнуть из себя всю подноготную.