У горизонта событий. Том II. Наталья Макаревская

они с Джионной довольно много общались, и вполне по-дружески. Как и Ингар, Джионна отличалась прямолинейностью и предпочитала идти к цели кратчайшим путем. Однако, когда ей требовалось, она могла прибегнуть к каким угодно финтам и ухищрениям, проявить чудеса красноречия или актерского мастерства, разыграть любую сцену. И хотя её, вроде как, ничуть не заботило производимое ею на других впечатление, с малознакомыми и посторонними людьми она была обычно любезной, вежливой и обходительной. Сэнни такого обращения не удостаивалась. Для неё Джионна ни считала нужным никого из себя изображать – какая есть, такая есть. Это роднило её с Илинорой.

      Как-то Джионна в очередной раз проехалась по Ингару. Она это регулярно проделывала, потому что её раздражало, что она по нему скучает. И Сэнни тогда заявила, что та, мол, не ценит своего мужа по достоинству. Джионна долго смотрела на нее, успев пробуравить здоровенную дырку, и Сэнни прямо-таки ощущала, как она что-то просчитывает и прикидывает в уме.

      – То есть, по-твоему, я недостаточно ценю Ингара? – уточнила Джионна.

      – Он тебе слишком просто достался, – объяснила Сэнни так, как она видела ситуацию. – Ты не приложила к этому никаких усилий, насколько я понимаю. И никаких усилий даже, чтобы его удержать. Как известно, люди не склонны дорожить тем, что достается им без труда.

      Джионна изломила брови и язвительно повторила:

      – Без труда? Да он мне не просто достался – он меня просто достал! Я, напротив, прилагала усилия, чтобы послать его куда подальше! Но он же прилип так, что не отодрать!

      А потом Джионна взяла и, вроде бы, ни с того ни с сего рассказала Сэнни об Альгисе. Подробнее, чем Илинора.

      – Брат Ингара с раннего детства любил мучить животных. Начал с того, что давил насекомых и червяков. И никто кроме меня не видел – точнее, не хотел замечать. Он еще так невинно смотрел – ой, я случайно раздавил бедного жучка… – Джионна скривилась, и на лице ее проступило отвращение. – А я знала, что он наслаждается – муками и смертью. Я ненавидела его, но скрывала это и стыдилась, считая, что не имею право, раз никто… Но Юст – он чувствовал то же, что и я.

      Потом Джионна рассказала об эпизоде с выпотрошенной кошкой, о Юсте, избившим Альгиса, и об Ингаре, который за это приложил Юста головой об стену. Такого Сэнни всё-таки не ожидала. От Ингара не ожидала. А они, выходят, все его простили.

      – Думаешь, почему никто из нас не упоминал Альгиса? Из-за Ингара, конечно. Ты сама видела, что с ним сделалось, стоило мне произнести только пару слов – он просто потерял все берега. Да и сейчас, когда его нет дома, я не хотела тебе говорить – уже по другим причинам. Тем более, что мой муж тебе нравится.

      – Я понимаю, – сказала Сэнни.

      – Не разочаровывайся в нем, пожалуйста, Сэнни. Ни к чему. Им овладел страх – страх перед правдой. Из-за страха за свой мирок, за комфортное существование своего неповторимого «я» люди совершают самые ужасные поступки. И это еще не худший вариант, когда они просто слепнут, отказываясь видеть то, что не согласуется с их представлениями