Вопреки. Валентина Кострова

сразу выровнять дыхание, но совсем не дышу.

      Возле ресепшна при моем появление оборачивает молодая девушка со светлыми волосами, которые собраны в обыкновенный конский хвост. Прямой взгляд, на смуглом лице глаза поражают своим голубым цветом, точнее, морской волны.

      Она не падает в обморок при виде меня. Не расплывается в счастливой улыбке со слезами на глазах. Не бежит ко мне навстречу. Скрещивает руки на груди, медленно изучающим взглядом скользит по моему лицу.

      А что я? Я, как дурак, растягиваю губы в улыбке, счастливый просто от того, что нашел. Увидел. Хочется подойти к ней, притянуть к себе и уткнуться лицом в ее макушку. Найти в ней успокоение, как делал раньше.

      – Привет, – больше ничего не могу из себя выдавить, кроме банального приветствия.

      – Привет, – ее голос звучит отчужденно и равнодушно.

      Я трясу головой, хмурюсь. Конечно, тожественной встречи не ждал, но немного тепла с ее стороны все же могло быть.

      – Зачем ты приехал? – ее некогда влюбленный взгляд обдает холодом и отстранённостью.

      – Я приехал забрать тебя и дочь! – в голубых глазах читается насмешка. Сдерживаюсь, чтобы не схватить Марьяну в охапку и не прижать к себе.

      Как же я по ней соскучился. Не передать словами. Просто нужно хоть раз в жизни ощутить дикую тоску, когда хочется выть волком на луну, чтобы понять, как меня сейчас колбасит от встречи. Если бы руки не были сжаты в кулак, она увидела, как они трясутся.

      – Серьезно? – усмехается, подходит ко мне. Протяни руку, можно коснуться ее лица. Наклонись ближе к ней, можно вдохнуть ее запах. Сократи расстояние, ее губы окажутся в опасной близости. И разговора не получится.

      – Серьезно, – произношу слово без улыбки, глядя прямо в глаза. – Я так долго тебя искал…

      Марьяна вздрагивает, опускает веки, скрывая свои глаза. Ее губы слегка приоткрываются, часто дышит. Взволнована. Мне уже не хочется объяснений и разъяснений, преодолеваю остатки расстояния. Обхватив одной рукой за талию, вторую кладу на затылок и притягиваю ее голову к себе. Не даю ей опомниться, себе одуматься, просто прижимаюсь губами к ее губам.

      Запах. Ее персональный запах, который никогда не забывался. И чем глубже вдох, тем глубже этот запах проникает в тебя. Отравляет изнутри, насыщает кровь, превращается в кислород, которым дышишь. Можно сойти с ума от одного запаха? Можно. Когда вытаскивал Марьяну из-под тела Лыка, прижимал к своей груди ее, дрожащую, меня накрывало не от мысли, что она в моих руках почти голая, а от запаха, проникшего в мой организм с первым вздохом.

      Мне хочется многое ей сказать, рассказать, помолчать, но потом. Забываю напрочь все свои установки, свои себе же обещания, что не буду давить, спешить. Все забывается. Я не хочу терять и минуту, и так многое уже потеряно. Я хочу свою малышку. Хочу ее губы. Ее дыхание. Хочу ее тело. Ее стоны. Хочу совместные ночи. И общие рассветы.

      Отталкивает. При чем неожиданно для меня. Следующая неожиданность – звонкая пощечина. Щека горит. Не сразу понимаю,