Маленький дорожный роман. Анна Данилова

Вот как-то так.

      Не зная, куда себя деть, поскольку надо было дождаться, пока освободятся и Борис, и ее друзья, допрашивающие хозяйку, Женя вернулась в спальню, откуда только что вынесли тело Троицкой. Села в кресло. Осмотрелась.

      Спальня была просто создана для любви. Просторная, светлая, с красивыми прозрачными занавесками, под ногами паркет и небольшой ковер, кровать широкая, деревянная, панель изголовья украшена резьбой, постельное белье белоснежное, похоже, что новое… На туалетном столике всё, что необходимо иметь молодой женщине: духи, кремы, щетка для волос и разные мелочи. И вазочка с увядшей розой. Теперь шкаф.

      Женя осторожно, чтобы не производить звука, открыла шкаф и увидела там, несмотря на то что Валентина здесь как бы не жила, довольно много ее вещей. Но в основном это были халаты, пеньюары, шелковые пижамы и два платья. Пара туфель – розовые и салатного цвета. И еще одни домашние туфельки – близнецы тех, голубых, с помпоном, которые лежали на ковре. Все вещи и обувь были дорогие, как и духи с кремами.

      Обследовала Женя и прикроватные тумбочки. В одной, которой пользовался мужчина, лежали мужские носовые платки, бумажные салфетки, пачка сигарет Winston, зажигалка, презервативы и лубрикант…

      В женской тумбочке в нижнем отделении было сложено нижнее белье, в верхнем – помада, салфетки, веер, болеутоляющие таблетки, визитки, крем для рук, кредитная карта и немного наличных.

      Женя вдруг представила, что подобную квартиру могли бы снимать и они с Павлом. Интересно, как бы выглядела их спальня? Что положила бы Женя в тумбочку? Или повесила в шкаф? Квартира для свиданий, здесь все должно было быть подчинено сексу.

      Память подсунула Жене картинку: содержимое прикроватной тумбочки Бориса – сплошные документы и томик «Судебных речей» Федора Плевако. Очень сексуально, конечно.

      Визитку Валентины Троицкой, мастера маникюра, она положила к себе в сумочку. Запомнила наизусть адрес ее личной мастерской. Ясно, что это был жилой дом, потому что номер квартиры был трехзначный. И это Осенний бульвар. Далековато.

      Так кто же позвонил в полицию? И почему с телефона убитой? А что, если этот человек не слышал крики женщины, он мог это придумать, чтобы только вызвать полицию? Он мог проходить мимо, увидеть распахнутую дверь, мог услышать стоны умирающей, войти туда и увидеть ее, возможно, уже мертвую. И чтобы не светить свой номер, он взял ее телефон, с помощью ее пальца же разблокировал его и позвонил в полицию. Потом стер отпечатки своих пальцев и ушел с чувством выполненного долга, зная, что его не привлекут даже в качестве свидетеля. Он выполнил свой гражданский долг, сообщил об убийстве, и на этом всё!

      Но тогда получается, что это все-таки убийство, а не несчастный случай. Потому что если бы это был несчастный случай, то никаких криков бы не было ну, может, один вскрик… Да и дверь была бы закрыта, поскольку, если предположить, что свидетелем этого несчастного случая был Хованский,