Нахаловка 2. Lanpirot

пацана душа болит. Ведь я тоже его с малолетства пытался на путь истинный наставить. Но не вышло у нас чего-то… – И он, словно оправдываясь, развел руками. – Недосмотрели. Я, так-то, с себя ответственности тоже не снимаю…

      – Хватит уже! – устало произнес таджик. – А с Тимкой все нормально будет – мы его намедни к старой Лукьянихе определили…

      – Ой, смотри, Махмуд, не перегни палку… – предупреждающе протянул участковый. – Если насильно…

      – Да окстись, ментяра! – невежливо перебил Митрофаныча Али-Баба. – Он сам попросился! Представляешь?

      – Ах, да! – хлопнул себя пятерней по лбу участковый. – Я же сегодня Алешкину машину на дороге останавливал – опять лихачил, паразит! Он как раз с Тимохой был… – припомнил Сильнягин. – И они что-то с крестником мне про Лукьяниху плели… Правда, что ль, сам согласился?

      – Валька с Алешкой его к Лукьянихе вечор увезли, – ответил Махмуд. – Пока желание бросить эту гадость не пропало.

      – Это же здорово, Махмудка! – действительно обрадовался Сильнягин. – Может, сумеет помочь старуха-то. Ведь многих из синей ямы вытащила!

      – С Тимкой куда запущенней ситуация… Но, дай-то бог, дай-то бог! – с надеждой в голосе произнес старый таджик. – А теперь хорош трындеть, показывай свинью – и разбежимся…

      – Заходи, дорогой… – Сильнягин первым вошел в сарай и остановился у склоченного из досок кособокого стола с лежащей на нем распотрошенной животиной. – Смотри. И внимательно смотри! – предупредил он.

      Вошедший следом таджик наклонился над тушей свиньи, из распахнутого чрева которой еще несло свежей парной кровью, и ловко пробежался пальцами по её «пробитым» ушам. Затем его пальцы скользнули по выжженному на толстой ляжке клейму. Только после этого он вытащил из кармана очки и присмотрелся к вытатуированным на ушах цифрам.

      – Ну? – нетерпеливо вопросил участковый. – Узнаешь тело?

      – Моя это свинья, – не стал отпираться Махмуд. – Если хочешь, я завтра по вот этой маркировке, её тебе в журнале учета разыщу. Все теперь?

      – Подожди… – Сильнягин вытащил из папочки, которую прихватил с собой, серый листок протокола и протянул его Дроздовой. – Послушай, товарищ следователь «по особо важным», – не поможешь старику протокол накидать? А то у меня с глазами уже совсем плохо. – Старик изобразил на лице настолько потешную и умильную физиономию, что Светлана со смехом согласилась.

      Заполнение протокола много времени у нее не заняло, и уже через несколько минут его подписали все указанные лица.

      – Теперь-то, надеюсь, я свободен, гражданин начальник? – с ехидцей уточнил Али-Баба. – А с Кирьяна я много не возьму – по себестоимости убытки посчитаю…

      – Вот спасибо, добрый человек! – сварливо отозвался плешивый водитель.

      – Цени мою доброту! – непоколебимо произнес таджик. – За свои косяки надо отвечать. Так я могу идти?

      – Не торопись, уважаемый! – Слегка придержал его за рукав участковый. – С опознанием и принадлежность покойной скотинки