Последние из айризид. Елена Матвеева

потянула подругу за руку.

      Но та, обняв, отказала:

      – Спасибо, родная моя, только не сейчас. Не хочу Фат задерживать, – амазонка почти выбежала.

      Зерин немного удивилась, однако не задумалась; взяв чашу, она налила из принесённого кувшина настой и подала Сааремату. Поднеся ко рту, юноша ощутил уже знакомый запах трав, и догадка сама собой пришла к нему. Он опустил руки. Наблюдающая за ним девушка удивлённо подняла чёрные крылья бровей.

      – Я не буду, – сказал он, протягивая чашу обратно.

      Она, на удивление спокойно, приняла её, сказав:

      – Хорошо, когда пить захочешь, попроси.

      – Зерин, мне очень хочется пить. Прошу, дай мне просто воды.

      – Этот настой из трав хорошо снимает жажду.

      Сааремат посмотрел ей прямо в глаза:

      – Да, но дурманит разум и отнимает волю. Я не буду это пить.

      – Как хочешь, – она усмехнулась. – Но тебе нелишне знать, что догадливым заливают в горло силой. Придётся позвать охрану.

      – Не надо охраны. Тебе нужен покорный пленник, я смирюсь. Ты сама свяжешь меня, и сделаешь всё, что захочешь.

      Зерин колебалась, что-то удерживало сразу позвать охрану, а юноша продолжал:

      – Даю слово – не буду сопротивляться. Дай мне воды, очень хочется пить.

      И тут на пороге появилась охрана. Старшая спросила:

      – Наша помощь нужна?

      Сааремат, опустив голову и чуть отвернувшись, в отчаянье прошептал:

      – Пощади, Зерин. Клянусь предками, даже если связывать не будешь, покорюсь тебе.

      Амазонка, улыбнувшись подругам, спокойно ответила:

      – Благодарю, Фат, сама справлюсь.

      Охрана вышла.

      – Спасибо, Зерин! – облегчённо выдохнул юноша, испытывая искреннюю благодарность.

      Амазонка взяла кувшин и дала Сааремату, никогда ещё вода не казалась такой вкусной. Пока он пил, девушка опустила полог, зажгла светильник, потому что, несмотря на день, в шатре стало сумрачно. Вернувшись, отставила кувшин и отвязала пленнику ноги.

      – Что ж, тебе пора, – сказала, – ложись.

      Сааремат встал и, пересев на постель, лёг. Стиснув зубы, он поднял руки и покорно позволил амазонке привязать себя к столбам в ногах и изголовье. Сбросив платье и забравшись на ложе с ногами, Зерин рассматривала юношу.

      У сколота были светлые, чуть рыжеватые, волосы, скуластое лицо с короткой бородой и усами. Разрез глаз раскосый, но не узкий, как у племён, живущих на восходе Солнца. Сами глаза, серые, лучистые, смотрели мягко и печально. Эта тоска невольно передавалась амазонке, и она, не понимая, что с ней, старалась не встречаться с ним взглядом. Сааремат тоже рассматривал её. Его удивляло и радовало в ней полное отсутствие смущения из-за обнажённости тела.

      Он был совсем молод, и никогда ещё женщина не была так близка и открыта. Желание прикоснуться к ней овладевало им, но из-за связанных рук он мог только любоваться.

      – У тебя красивое тело, – сказал он, – хоть и необычное для женщины.

      Подсев ближе, амазонка провела по его груди рукой.

      – В тебе удивительно сочетаются сила и мягкая