Измена. Маятник прошлого. Лана Полякова

что? Только тебе можно мне изменять? Возможно, с другим мужчиной у меня получится забеременеть? Ты же не откажешься воспитывать моего сына? – ухмыльнувшись, предположила, фыркая.

      Денис замолчал. Я уже собиралась прощаться, как он заговорил наигранно весёлым тоном:

      – Шутки у тебя… Я ревную, милая!

      – А ты не ревнуй! Не стоит оно того! – ответила я его же словами и закончила разговор.

      Потому что меня опять кольнуло. Памятью. Столько лет прошло, а боль не проходит. Горит огнём в душе. Только от одной мысли о потере ребёнка. О моей вине… Если бы я могла забеременеть…

      Первую сессию я успела сдать. С горем пополам, потому как Машка уехала на Крещение, и я последние экзамены сдавала на автопилоте. Практически без подготовки. Какая подготовка, когда Санечка орёт, а денег с продажи столового серебра хватило только на врача, который приходил каждый день заниматься с лежачей свекровью?

      А ведь её нужно обмыть, покормить и подготовить к приходу этого врача!

      Конечно же, про посещение занятий во втором семестре не могло быть и речи. Вот я и перевелась вначале на вечерний, а затем и вовсе на заочный факультет. Ведь Денису нужно было писать диплом.

      Он мне помогал с мамой и с ребёнком. Ничего не могу сказать. Вечерами, после работы и учёбы муж полностью разгружал меня на два-три часа. И ночами он вставал по возможности. Но всё равно основная нагрузка была на мне.

      То, что у меня нет месячных, я просто не заметила.

      Нет и хорошо, одной проблемой меньше. Не знаю, как я могла быть такой беспечной? Ведь я даже не предполагала возможной беременности. Думала, что просто немного поправилась.

      В тот вечер всё шло наперекосяк. Саша был крупным мальчиком. С пузиком. И ему ползать было неудобно. Ручки и ножки ещё коротенькие в девять месяцев, а пузико мешает ползти нормально. Иногда получалось у него это движение, словно срисовано с древнего пресс-папье. Поэтому, наверное, он рано пошёл. Ещё неустойчиво, но с каждым днём всё увереннее. Стоит только отвернуться и уже не поймать!

      Да и Алевтина Игоревна стала вставать на ноги. Тоже не вполне устойчиво.

      Я не уследила. Отвлеклась. Моя вина! И Санька подобрался к свекрови как раз в тот момент, когда она переставляла железные ходунки вперёд.

      У неё подогнулась нога, и Алевтина Игоревна стала заваливаться прямо на внука.

      Я только и успела, что подхватить её тяжёлое тело и дёрнуть на себя, уводя из-под удара Сашеньку.

      А затем острая резкая боль в животе.

      Пока я с трудом выползла из-под стонущей и плачущей свекрови, которая не могла ещё от волнения ничего внятно сказать, пока подняла в манеж хныкающего ребёнка, у меня по ногам хлынула кровь.

      И я, схватив телефон, позвонила в скорую и Денису.

      Последнее, что помнила дома, это то, что нужно оставить открытой входную дверь…

      Четырнадцатая глава

      Привела себя в порядок. Сходила позавтракать. Нашла бассейн. Очень приличный и практически пустой поутру. Купила первый попавшийся купальник с шапочкой, очочки