Пробуждение. Роман Егоров

трещать по швам, ты вместо того, чтобы выйти на улицу, латаешь стены ещё одной духовной концепцией, ещё одной мантрой, ещё одной системой мировоззрения, забывая, что вся эта конструкция держится на одном-единственном гвозде – твоём убеждении, что всё это действительно существует отдельно от тебя.

      Ты хочешь доказательств? Их нет. Потому что ты и есть доказательство. И вот ты сидишь, читаешь эти строки, возможно, слегка раздражённый, возможно, восхищённый, возможно, недоумевающий, но главное – ты наблюдаешь, и именно это наблюдение уже не укладывается в привычную картину: кто, собственно, наблюдает, и главное – откуда? Где находится тот, кто сейчас читает? В голове? В теле? На экране? Или, может быть, ты везде, потому что ты – не точка в пространстве, а само пространство, притворившееся точкой, чтобы поиграть в ограниченность?

      Разумеется, всё это звучит подозрительно. Особенно для ума, который привык к чёткому меню: «Салат из фактов», «Стейк из логики» и «Десерт из подтверждений». Ум, как официант в дорогом ресторане, вежливо подаёт тебе заранее отредактированные версии происходящего, убеждая, что всё под контролем, и если ты просто подождёшь, подумаешь, разложишь всё по полочкам и сделаешь выводы, то когда-нибудь, может быть, станешь по-настоящему живым.

      И ты не один. Потому что каждый день кто-то где-то вдруг хохочет в одиночестве. Не от шутки. А от осознания, что он сам – шутка, разыгранная вечностью на сцене под названием «мир».А ты уже жив. Уже проснулся. Просто продолжаешь делать вид, что спишь, чтобы не разрушить спектакль слишком рано. Ты – тот, кто наблюдает за исчезновением реальности, но слишком вежлив, чтобы сказать об этом вслух.

      И вот ты стоишь – голый, не в смысле физически (хотя кто знает?), а внутренне, без убеждений, без точек опоры, без твёрдого фундамента, потому что всё, на что ты опирался, оказалось пенопластом, который горел только в твоём восприятии. И ты – не падаешь. Ты паришь. Потому что быть без реальности – не страшно. Страшно – продолжать цепляться за её картонную декорацию, за вывеску «всё как надо», написанную жирным маркером страха.