Воспоминания о царской семье и ее жизни до и после революции. Татьяна Мельник-Боткина

на пути от вокзала мы встретили манифестацию, но в Москве подъем был значительно меньший. В день чтения манифеста вся царская семья проехала прямо из дворца к Успенскому собору, в котором еще Александр I молился перед началом Отечественной войны [1812 года].

      Молебен продолжался долго, но вот, наконец, при звоне колоколов и при ярком свете золотистого августовского солнца, вышли их величества и их высочества из собора и прошли к своим экипажам по высоким мосткам, обитым красным сукном, под которыми колебалось море человеческих голов, волновавшееся и дрожавшее от дружного «ура!».

      В 10-х числах августа их величества вернулись в Царское Село и еще больше упростили и без того простой образ жизни своего двора, посвятив себя исключительно работе. Государь лично потребовал, чтобы ввиду продовольственных затруднений был сокращен стол. Стали подавать только два блюда за завтраком и три за обедом. Ее величество, в свою очередь, сказала, что ни себе, ни великим княжнам она не сошьет ни одного нового платья, кроме форм сестер милосердия, да и те были заготовлены в таком скромном количестве, что великие княжны постоянно ходили в штопаных платьях и стоптанных башмаках, все же личные деньги их величеств шли на благотворительность.

      В Царском Селе моментально стали открываться лазареты, куда ее величество постоянно посылала вина, лекарства, различные медицинские усовершенствования и дорогие мелочи.

      Были открыты комитеты – ее императорского высочества великой княжны Ольги Николаевны (помощь семьям запасных) и ее императорского высочества великой княжны Татьяны Николаевны (помощь беженцам), и великие княжны лично председательствовали на заседаниях и входили во все дела.

      Во всех дворцах были открыты склады ее императорского величества, снабжавшие армию бельем и перевязочными средствами. Моментально были оборудованы санитарные поезда имени всех членов царской семьи, образцы чистоты и удобства, подвозившие раненых в районы Москвы и Петрограда.

      В течение всей войны, каждое Рождество и Пасху, всем раненым Царскосельского района выдавались великолепные подарки на личные средства их величеств, – как, например, серебряные ложки и вилки с гербами, и, кроме этого, еще устраивались елки с угощением.

      Их величества не ограничивались общественной благотворительностью: значительные суммы раздавались нуждающимся раненым так, что, наверное, многие из них и не подозревали, откуда идет им помощь. Еще менее знали об этом в обществе, так как это шло иногда через моего отца, иногда через других лиц, умевших хранить секреты. Между прочим, помогала в этом деле и Вырубова – человек очень щедрый и отзывчивый к чужому несчастью, благодаря чему, после того как во время революции ее выпустили из тюрьмы, она, желая избежать вторичного ареста, находила приют в подвалах и каморках бедняков, когда-то вырученных ею из нищеты.