Никто не заплачет. Полина Дашкова

вмешательства эти дети существовать не могут, становятся неуправляемыми и агрессивными.

      Про таблетки Коля понял сразу, что пить их нельзя. Другие пили покорно, не задумываясь. Про психушки и уколы рассказывали ужасы в темной спальне ночами. А таблетки считались безобидными. Однако Коля их не пил, единственный из всех, хотя сам пока точно не знал почему. Он научился ловко прятать таблетки за щекой, так, что даже бдительная медсестра, заглядывая в рот, ничего не замечала. Он находил способ потихоньку выплюнуть и выбросить таблетки и после этого обязательно полоскал рот. Чутье подсказывало ему, что никто из сверстников не должен знать про его хитрость. Обязательно донесут медсестре или педагогам.

      С рождения в Коле был заложен мощнейший инстинкт самосохранения, не только физического, но и интеллектуального. Он чувствовал: чтобы выжить, надо оставаться умным, не превращаться в дебила. Ему казалось, именно этого добиваются все, кто его окружает.

      Дети хотят, чтобы он стал таким же, как они. Им обидно, что он умней. Взрослым удобно, если он тупой и послушный. Все – враги. Все хотят ему зла. Но он сильный и умный, он должен перехитрить и победить.

      Умственно отсталых детей учили не особенно старательно. У них были специальные учебники – для вспомогательной школы. Коля освоил грамоту по такому спецбукварю за две недели. Через месяц он читал по слогам. Через два месяца прочитал весь букварь, от корки до корки. На уроках он отвечал лучше всех. Это никого не удивляло и не радовало.

      Однажды в третьем классе, прочитав на доске условие контрольной задачки, он громко произнес:

      – Ну-у, фигня! Любой придурок решит.

      – Ты что, Козлов, самый умный? – вяло поинтересовалась учительница.

      – Да, – просто ответил он, – здесь я самый умный.

      Учительница взбесилась, поставила его в угол на весь урок. И весь урок класс был занят тем, что грубо потешался над «самым умным олигофреном». Когда какая-то «домашняя» девочка высказала идею набить «умному» морду, Коля спокойно вышел из угла, не обращая внимания на учительницу и на детей, подошел к девочке, сильно ударил ее носом о парту и спокойно вернулся в свой угол. При этом он испытывал такое же жгучее удовольствие, как когда-то в детдоме, растоптав очки важной докторши. Но вскоре он понял, какова расплата за такой вот минутный кайф.

      Учительница поволокла его за шиворот в спальню, бросила на кровать и отправилась за медсестрой. Оставшись один, он поудобней улегся на застеленной кровати и стал спокойно ждать, что будет дальше.

      Ждать пришлось недолго. Через несколько минут в спальню вошли медсестра и воспитательница.

      – Козлов, – сказала воспитательница, – ты наказан. Гулять сегодня не пойдешь. Встань.

      «И всего-то! – обрадовался Коля. – Подумаешь, фигня какая!»

      Вставать он не собирался, даже бровью не повел.

      – Встань, Козлов, – повторила воспитательница. Он продолжал лежать, удобно раскинувшись на койке. Медсестра молча наклонилась над ним, расстегнула