Все меня называют ведьмой. Людмила Сиволобова

протянула руку и с мольбой смотрела на меня. Я подала ей свою, и в следующую секунду мы оказались на лесной поляне, сплошь усеянной белыми с жёлтой сердцевиной подснежниками.

      – Как? Этого просто не может быть! – удивилась я. – Подснежники цветут только весной, а в августе – нет!

      – А в этом году возможно. Это мой подарок тебе, Радмила. Что бы ты ни думала, это не сон и не явь. Прими как неизбежность: теперь ты не просто девочка. Ты – моя ученица. Жаль я не успела познакомиться с тобой при жизни, – вздохнула с сожалением она.

      – Я что – умерла? – на глаза невольно навернулись слезы.

      – Нет. Ну что ты! Это я умерла, не успела передать свой дар. Мне некому было его отдать. Твоя мать обещала привести тебя ко мне, но не выполнила уговора.

      – Бабушка, а вы кто?

      Она улыбнулась и, развела руками.

      – Называй меня Вера, и я – ведьма. Ты боишься меня?

      Она меня не пугала, скорее наоборот. Добрая, миловидная женщина, с необыкновенными глазами. В голове никак не укладывалось, что она ведьма.

      – Нет, я вас не боюсь, – улыбнулась я. – Но как вы будете учить меня, если умерли?

      – Не беспокойся об этом, я знаю как. Только мне нужно твоё согласие. Что скажешь, Рада?

      – Странная вы ведьма – спрашиваете моего разрешения…

      Она улыбнулась.

      – Рада, ведьма – это от старинного слова «ведать», значит «знать». То есть я – знающая, а вот колдуньи – это плохо.

      – Я буду такой же, как вы?

      Женщина кивнула.

      – Согласна?

      – Да, но это, наверное, трудно? – с опаской спросила я.

      – Я тебя научу всему, что знала. Только ты должна слушать меня. И ещё одно: люди нас не любят и боятся. Они будут приходить к тебе за помощью, но любить не будут. Даже твоя семья, кроме брата. Тяжело знать, когда умрёшь ты, семья, друзья, и ничего нельзя сделать… – с горечью и сожалением предупредила она.

      На поляне, где мы стояли, появился силуэт мужчины. Он приближался, направляясь прямо ко мне. Размытость пропадала. Я как зачарованная смотрела на него. Вера тоже его заметила и, недовольно хмыкнув, сказала:

      – Пойдём, тебе нужно вернуться. Рада, посмотри на меня! Тебе ещё рано с ним знакомиться. Потом узнаешь, когда время придёт.

      Она потянула меня за руку в противоположную от незнакомца сторону. Последнее, что рассмотрела – это тёмные волосы. Слабый ветерок донёс его запах – какой-то терпкий, чуть солоноватый и невероятно родной. Захотелось прижаться к этому мужчине и уже не отпускать. Но, увы, Вера настойчиво тянула меня в сторону. Всё исчезло, только неприятный писк резанул слух.

      Очнувшись, я попыталась открыть глаза. Удалось только с пятой попытки, и то не до конца. Я лежала на кровати. В комнате всё было белым: стены, простынь, которой меня укрыли, непонятный прибор – именно он раздражающе пищал. Посмотрев на приоткрытую дверь, я услышала стук каблучков и приглушенные голоса. Разговаривали две женщины.

      – Бедная девочка, уже семь дней лежит без сознания. Вот, что значит многодетная семья. Родители