Дело чести. Иван Щукин

как ты, Стихийников. А эти браслеты дадут тебе шанс в случае чего. И твою работу с огнём тоже никто не отменял. Потом потренируешься и будешь намного сильнее в бою. Понятно?

      – Понятно, – серьёзно кивнула она. И тут же спросила: – А если ты можешь создавать такое, почему решил заняться трактирами? Ведь артефакты можно очень дорого продавать.

      – Да потому что трактиры будут работать и приносить прибыль без моего прямого участия. А каждый артефакт отнимает у меня прорву времени, которое можно потратить с большей пользой. А по деньгам в итоге выйдет намного хуже, – развёл я руками. – Ладно, слушай дальше про браслеты. Вот это – накопитель. Если во время боя истощишь свой резерв, то сможешь черпать Силу из него. И последний – «Воздушный кулак». Он одноразовый. Но выдаёт довольно мощную технику. Причём от Стихийницы огня использования воздуха ожидать особо не будут. В общем, на крайний случай.

      – Боярин, – совершенно круглыми глазами смотрела на меня девушка, – и это всё сделал ты? Это же… Это…

      – Да, да. Знаю. Это – круто! – отмахнулся я. – А теперь давай спать. Что-то я сегодня вымотался, как никогда.

      Сразу спать мы, конечно, не стали. Артефакты и фотоаппарат не на шутку возбудили обычно не очень эмоциональную немку. Да и я, глядя на её настрой, забыл про усталость. Так что заснули уже ближе к утру.

      А потом мне снился сон…

      Отец и мама.

      Отец, всегда несгибаемый и мощный, выглядел глубоким стариком.

      А мама просто плакала, даже не стараясь, по своему обыкновению, скрыть слёзы.

      Они сидели вместе, на одном диване, в гостиной нашего дома. А напротив них сидел человек без лица и что-то рассказывал. Слов я не слышал. Но отчего-то ощущал безутешное горе моих родителей.

      Проснулся я со слезами на глазах и долго не мог успокоить бешено стучащее сердце.

      За окном спальни уже встало солнце, но время ещё явно довольно раннее. И никто из моих людей пока не решился меня будить. А Эльза всё ещё сладко посапывала рядом, безмятежно улыбаясь во сне.

      Аккуратно, чтобы не разбудить девушку, я поднялся с кровати, тихо оделся и спустился вниз.

      – Тренировка? – спросил меня читавший газету Егор.

      – Не сегодня, – помотал я головой. – Выпью кофе и пойду, прогуляюсь.

      – Маркус, ты же сегодня собирался документы в академию подавать, – напомнил Зареченский.

      – Вот и пройдусь, – буркнул я.

      – Я тогда собираюсь.

      – Я один пройдусь.

      – Маркус, – вздохнул Егор, – что-то случилось?

      – Сон плохой приснился, – всё же ответил я. И махнул рукой: – Ладно, собирайся. Только пешком пойдём. Мне действительно надо пройтись.

      Вышли мы минут двадцать спустя. И первое время я шёл словно на автомате, погруженный в собственные мысли, не замечая ничего вокруг и тупо переставляя ноги. И лишь зайдя на территорию большого и шумного рынка, я вернулся в реальность. И поспособствовало этому множество вкусных ароматов, витающих в воздухе.

      – Неплохо бы перекусить, –