История зимы, что окрасила снег алым. Мари Лав

улетели куда-то далеко, в годы юности, он даже вдруг начал скучать по первой жене, имя которой успел забыть. Он так и сидел, склонившись над столом и стопкой бумаг, как вдруг дверь распахнулась. В проеме стояла немолодая женщина с уже пробивающейся сединой, ее глаза наполняли слезы не то радости, не то печали. Мудзан резко подорвался, бумаги повалились на пол, пронзительный взгляд уперся в Шору – так звали служанку, – ее сердце начало стучать как бешеное. Отступив на полшага и собрав волю в кулак, она громко произнесла:

      – Поздравляем, господин, сбежавшие боги одарили вас наследником! Чудесный мальчишка. – Почему-то на ее губах застыла неуверенная улыбка.

      Заприметив странное поведение служанки, Мудзан ощутил нехорошее предчувствие. Острым и хладнокровным взглядом, словно обещая вспороть ей живот, если она не объяснится, он продолжал смотреть на Шору. Удивительно, что это имя глава клана по-прежнему помнил.

      – Господин, все хорошо, правда, кроме… Вам лучше увидеть это лично.

      Что там может быть? Мертвое тело жены? Третья нога или рука у ребенка? Мудзан ненавидел, когда люди мямлят, но еще больше ненавидел, когда говорят загадками.

      Он вышел из зала, направившись в другой конец коридора, в комнату Луны.

      В клане Маруяма испокон веков придавали огромное значения родам. Рождение ребенка было одним из главнейших событий в жизни последователей. Если у главы первой рождалась дочь, его авторитет значительно падал в глазах окружающей знати и воинов – это означало, что нынешний глава слишком мягок, непостоянен и капризен. Именно из-за этих пересудов Мудзану пришлось на долгие годы запереться под невозмутимым лицом и алкогольной отдушкой, приобрести славу кровавого и бесчувственного главы. Однако все это не давало результатов. В итоге проще всего оказалось обвинить первую жену в измене. Хотя сходство между отцом и дочерью было крайне сложно отрицать, люди боялись Мудзана и поэтому приняли ложь за правду. После того как жена главы клана была казнена, люди откинули любые сомнения и стали ждать нового наследника. Никто не сомневался, что теперь это будет мальчик.

      Мудзан черной пеленой навис над кроватью, глаза застыли, а пальцы слегка подрагивали. Он всматривался в лицо жены, переполненное ужасом.

      – Давай его убьем, – тихо прошептала Луна и скривилась в улыбке, которую едва ли можно было назвать материнской и ласковой.

      Мудзан взглянул на милого крошечного мальчугана, завернутого в свои первые одеяния – темно-синюю пеленку с орнаментом и ицумадэ на спине. Малыш не кричал, а мирно лежал, слегка кривя личико, словно атмосфера вокруг его уже раздражала.

      Все было бы замечательно, если бы не одно «но» – рядом лежал еще один малыш, точно такой же. Мудзан надеялся, что в глазах двоится от алкоголя, но все вокруг видели то же самое – у главы клана Маруяма родились близнецы.

      Рождение девочки-первенца, конечно, сулило Мудзану плохую репутацию, но с этим можно было справиться, долго выстраивая авторитет и